 |
РУБРИКИ |
Онимы Владимира Высоцкого - (реферат) |
РЕКОМЕНДУЕМ |
||
|
Онимы Владимира Высоцкого - (реферат)p>Париж для Высоцкого становиться местом, где живет его любовь – жена Марина. И хотя сложными были отношения между двумя “звездами”, но стихи звучат взволновано и романтично. В душе моей – все цели без дороги,Порой в ней – и вы найдете лишь Две полуфразы, полудиалоги, А остальное – Франция, Париж. (172) Москва – это город, в котором поэт родился, здесь он учился, работая в Театре на Паганке, сочинял и пел свои песни. Высоцкий любил свой родной город и знал его досконально, поэтому в его стихах можно обнаружить большое количество московским урбанонимов: Арбат, Медведки, Химки, Кремль, Большой Каретный, Ордынка, Большойтеатр, Малая спортивная Арена, Савеловский вокзал, Пресна, Петровские ворота, Бутырка, Наводевичье. Многие их них связаны с биографией поэта, например: на Большом Каретном в квартире Левы Кочаряна Высоцкий начал писать свои стихи – песни для очень маленького круга друзей. Здесь он прожил полтора года и все время приносил для них свои новые песни и им первым показывал. “Я для них писал и никого не стеснялся. …Я знал, что они меня будут слушать с интересом, потому что им так же скребет по нервам все то, что и меня беспокоит”, - вспоминал Высоцкий. Потом о Большом Каретном им будет написаны стихи. Где твои семнадцать лет? Но круг урбанонимов у Высоцкого только Москвой неограничен. Помимо московских поэт вводит в свои стихотворения и зарубежные урбанонимы. Капитолий, Нотр-Дам, Сенат, Триумфальная арка, Версальский дворец. Кто-то вякнул в трамвае на Пресне. Значительно реже в стихах Высоцкого можно встретить оронимы и гидронимы. Причем первые – это только названия гор, расположенных на территории нашей страны: Урал, Кавказ, Эльбрус. С горами для Высоцкого связано очень много следует отметить, что именно они принесли ему широкую известность. После выхода фильма об альпинистах “Вертикаль” для тысяч людей, никогда не посещавших театра на Таганке, для которых Высоцкий раньше был только голосом и жил в тысячах квартир на коричневых магнитофонных лентах, происходит знакомство с поэтом на не сметном количестве экранов. И сейчас, спустя много лет, на память происходят строки из песен, написанных поэтом для этого кинофильма: “Парня в горы тяну/ рискни! - /Не бросай одного/ Его: ” Или “Так оставьте ненужные споры -/ Я себе уже все доказал/ Лучше гор могут быть только горы, / На которых еще не бывал”. И, конечно, из знаменитой “Скалолазки”. Я спросил тебя: “Зачем идете в гору вы? – Названия водных объектов – гидронимы в стихотворениях Высоцкого представлены следующими языковыми единицами: Каспий, Волга, Тихий, Нил, Темза, Босфор. Вполне стилистически оправдано введение таких гидронимов, как Тихий и Великий океан. Они участвуют в создании общего ритмического эмоционального фона стихотворения и в построении поэтического образа большого водного пространства: Здесь до утра пароходы ревут средь океанской шумихи, Не потому его Тихим зовут, что он действительно тихий. (169) Все топонимы, включенные в онимическое пр-во поэзии Высоцкого, является “воплощенным”, так как они не созданы фантазией поэта и их можно легко отыскать на географической карте. Редким исключением в этом ряду является употребление Высоцким окказионального гидронима Израилеванное в стихотворении “Мишка Шифман”: Эта категория реальных онимов в поэзии Высоцкого является, в сравнении с антропонимами и топонимами, немногочисленной в количественном отношении (всего 16 языковых единиц) и включает: Названия созвездий – Тау Кита, Весы, Гончие псы, Чаша, Лев, Овен, Близнецы, Дева, Стрелец, Водолей, Козерог, Млечный путь. Сам Высоцкий отмечал, что фантастика очень его привлекала. Стихотворение, где поэтом используется астронимы, созвездия “живут жизнью живых существ”. Из августа изголодавшийся Лев Название планеты – Земля, которая поэт включает свои стихи 5 раз. Она (Земля) у Высоцкого – живое существо, которое испытывает страдание и боль, скорбит о погибших детях: Этот глупый свинец всех ли сразу найдет, Верой в возрождение и продолжение жизни звучат следующие строки о Земле: Нет! Звенит она, стоны глуша, Один из парадоксов Высоцкого состоит в том, что этот “органичный художник, чье творчество интуитивно восходит к самым глубинам национального сознания”, был одновременно, по выражению академика Б. Пиотровского, “книжником” и “эрудитом”. Он был очень тонко образован. Любил Бальмонта, В. Иванова, Мандельштама, Ахмадулину, Булгакова. Их культуру он наполнял живой современной речью. В его стихах также можно обнаружить великолепные знания разных пластов мировой культуры – от Сальвадора Дали до античных и библейских миров. Этими причинами объясняется то, что в онимическое пр-во поэзии Высоцкого включены такие категории СИ, как мифонимы, библионимы, поэтонимы, теонимы, которые представляют собой сектор “нереальных” онимов. Самой многочисленной группой в зоне “нереальных” онимов у поэта являются мифонимы. Представлены следующими группами: Мифоперсонимы – “и. с. персонажей, действующих в мифах, былинах, сказках” [Подольская Н. В. , 1988, с. 84]. Ариадна (2), Антей, Кассандра, Муза, Нептун, Соловей-разбойник, Вампир, Леший, Ведьма, Баба-Яга, Колдун, Русалка, Оборотень, Водяной, Лешачиха, Емелюшка. Следует отметить, что каждый из каждых приведенных персонажей поэтом не копируется, а переосмысливается, интерпретируется в соответствии с авторской фантазией. Например, в “Песне- сказке о нечисти” в роли заступника людей выступает Соловей-разбойник. В отличие от знакомого уже образа, Соловей-разбойник Высоцкого является избавителем и разгоняет всю нечисть. Соловей-разбойник тоже был не лыком шит, Мифозоонимы – и. с. животных, которые являются героями мифов, былин: Змей, Гуси-лебеди, Белый бычок, Птица Сирин, Гамаюн, Алконост, Пегас, Минотавр. Так же, как и мифоперсонимы, эта группа мифонимов у Высоцкого носит черты индивидуального авторского восприятия и переосмысления в соответствии с реальной жизнью. В Духе современного поэту времени звучат строчки из стихотворения, где автором используются мифозооним Минотавр. Злобный король в этой стране повелевая, Мифотопонимы – “я с географических объектов, которые человек представлял себе реально существующими” [Подольская Н. В. , 1988, с. 84]. В их число входят: Мифотопонимы, хотя они и придуманы человеком, у высоцкого являются обозначением конкретного места действия в стихотворениях. И поэт следует сказочной и мифологической традиции в характеристике данных объектов. Например, у Высоцкого Троя – это “непреступная твердыня”, а Муромские леса – “заповедные дремучие, страшные”. Следует отметить, что поэт использует в своих произведениях имена и названия как из античной, таки из словянской мифологии. Причем, мифонимы из русских сказок Высоцкий употребляет значительно чаще (20 языковых единиц), чем античные мифонимы (12 языковых единиц). Характерным для античных мифонимов является то, что они общеизвестные, постоянно на слуху и часто употребляются в художественной литературе и поэзии. Так, мифоперсоним Ариадна очень часто встречается у разных писателей в устойчивом сочетании Нить Ариадны, которое обозначает путеводную нить, правильно избранный путь. Высоцкий не является исключением в этом ряду. Данное словосочетание зафиксировано нами дважды – в стихотворениях “Нить Арианды” и “Мой Гамлет”. С друзьями детства перетерлась нить, Использование мифонимов из русских сказок для творчества поэта, “который менталитет русского народа выразил, как, пожалуй, никто другой” [Трифонов Ю. , 1987, с. 21]. , является просто неотъемлемой, характерной чертой. Это, прежде всего, “обращение к нравственно-психологическим истокам, к тем художественным формам, в которых нашел свое отражение национальный характер” [Макарова Б. А. , 2000, с. 10]. 4. 2. Поэтонимы. Высоцкий был человек разных и блестящих дарований: автор текстов, сочинитель нот, герой многих кинолент, актер знаменитого Театра на Таганке, который сыграл на его сцене Галилея, Гамлета, Лопахина, Хлопушу. “В отличии от многих моих собратьев, которые пишут стихи, - говорил Высоцкий, - я прежде всего актер и часто играю роли других людей”. Любая роль требовала от него предельной самоотдачи. Он стремился ее не только сыграть, но пропустить через себя, прожить изнутри. И, конечно, почти к каждому кинофильму или спектаклю Высоцкий писал свои – стихи песни, которые украшали роли, оттеняли какие-либо, характерные только им черты. В этих стихах автор не мог не использовать имена героев других литературных произведений – поэтонимы. Чаще в лирике Владимира Семеновича фигурирует героя из зарубежной классической литературы: Робин Гуд, Дон-Жуан, Грей, Алиса, Арлекин, Ричард, Офелия, Гамлет, Йорик. Употребление Высоцким поэтонима Гамлет не является случайным. Гамлет – это лучшая его роль. У Блока и Цветаева – их великие Гамлеты – “маски духа. Гамлет Высоцкого – это Гамлет изнутри, это исповедь поэта, работающего Гамлета, он пахнет потом профессии, житейской судьбой” [А. Вознесенский, 1988, с. 7]. Пастернак, переводя “Гамлета”, задумывался на неким новым Гамлетом – таганским Гамлет с гитарой: Я Гамлет, я насилье презирал, Поэтоним Робин Гуд Высоцкий вводит в “Песню о вольных стрелках”, которая является одной из шести, баллад написанных автором для фильма, “Стрелы Робин Гуда”. За строками этой песни перед нашими глазами разворачивается картина романтического средневековья. Но вздыхают от разлуки – В сказочный мир добра и зла мы погружаемся вслед за Алисой, героиней сказки Кэрролла “Алиса в стране чудес”. Этот рассказ мы с загадки начнем – Реже Высоцкий обращается к материалу русской классической литературы – отмечено всего 5 онимов: Черномор, Людмила, Поп, Балда, Лукоморье. В употреблении данных поэтонимов вновь ярко прослеживается в обращении поэта к пушкинскому сказочному миру. Ведь все поэтонимы взяты Высоцким у великого русского поэта. Владимир Семенович сохраняет даже пушкинские характеристики героев: “Поп – толоконный лоб”. Но добавляет и свои: “Черномор – лукоморский первый вор”. Это не оставляет никаких сомнений относительно литературного источника, из которого были заинтересованы поэтом данные языковые единицы. Введение пушкинских сказочных героев в ткань своих стихотворений было необходимо Высоцкому для того, чтобы “достигнуть сатирической полноты, чтобы на основе сказки выстроить смелую и решительную антисказку” [Новиков В. , 1991, с. 6]. Сравнивая современную ему действительность со сказочным миром, автор выносит приговор реальной жизни. В общем, значит, не секрет К предыдущей группе тесно примыкают теонимы – СИ божеств не относящихся к христианству, потому не включаемые в библионимы: Магомет, Аллах, Заратустра. Высоцкий употребляет их в 2-х своих стихотворениях ! Я из дела ушел” и в “Песенке о переселении душ”. В последнем их них автор приходит к выводу: все религии, в конечном счете, сводятся к выяснению отношений со смертью, а суть этих отношений – это прижизненные поступки людей. Происходит драматическое столкновение идеи с жизнью, с твоей жизнью, о она так несуразна, порой безобразна до ужаса. И всегда у нас найдется философское оправдание: Кто верит в Магомета, кто в Аллаха, кто в Иисуса, В стихотворении “Я из дела ушел”, написанном в 1973 году, отразились те изменения, которые должны в его актерской и поэтической судьбе. Относительно театра наступила полная ясность. Сердце его сделало выбор между двумя страстями. Слово теперь важнее игры, поэт стоит впереди актера. И вновь в его творчестве звучит пушкинская тема, интуитивный поиск высшей справедливости отчаявшегося сознанием русского интеллигента. Пророков нет – не сыщешь днем с огнем, Высоцкий, как и наши классики, не мог не ощутить присутствие в мире высших сил “Скорее всего он был неосознанно верующим”, - предположил композитор А. Шнитке [“Вагант”, 1991, №5]. На наш взгляд, нельзя было следовать классике без обращения к Богу, без лермонтовского “И в небесах я вижу Бога” или пушкинского “творец любил восточный починный слог”. Этой причиной можно объяснить употребление Высоцким библионимов в составе своих стихотворений: И я попрошу Бога, Духа и Сына, Как видим, в том случае поэт обращается к святой Троице: к Богу, Духу, Сыну. Эти слова автор подвет в тексте стихотворения с заглавной буквы, как собственные имена. Библионим Бог является самым частотным в онимическом пр-ве поэзии Высоцкого (17 словоупотреблений). Характерно то, что поэтом данный библионим употребляется не только в прямом значении, как в стихотворении “О фатальных цифрах и датах”: Задержимся на цифре 37! Чаще он фигурирует в составе устойчивых словосочетаний типа: “слава Богу”, “ради Бога”, “Бог хранит”, “Бог знает и простит” и так далее. Например: О чем просила – делал мигом я, С точки зрения языка такое употребление создает эффект разговорной речи. Граждане! Зачем толкаетесь. Обращение к Богу-Сыну менее частотны, причем используются именно собственные имена Иисус, Христос: Мне судьба до последней черты, до креста По одному разу употребляется в поэзии Высоцкого библионимы Светой Петр (Это Петр Святой – он апостол, а я – остолоп), Богородица (Брось креститься, причитая, / не спасет тебя святая Богородица) и обобщенное наименование Архангел (Архангел нам скажет, / В раю будет туго), которое поэт подает с заглавной буквы, придавая ему тем самым статус имени собственного. Им всем противостоит Сатана как падший ангел из “Антиклерикальный песни”, в которой поэт с юмором пересказывает библейский сюжет о песещении Марии Святым духом: Так шутить с живым-то мужем? Рассматривая библионимы Высоцкого, нельзя не включать в их состав такие лексемы, как Судный день, Всемирный потоп, Рождество Христова, Страшный Суд, Вечный Огонь. Большинство данных лексем используются поэтом в соответствии с их библейским значением. Страшный, быть может – только Страшный Суд. (49) В случае употребления библионима Вечный огонь стирается связь этого слова с первоисточником. И он выступает в качестве названия реального объекта. На братских могилах не ставят крестов, И так, проведенный анализ достаточно убедительно показал, что собственные имена являются неотъемлемой частью лирики Высоцкого, причем не состав онимов четко проецируется личность автора. Однако еще более информативным в этом плане выступает функционирование собственных имен, о чем пойдет речь в 2-ой главе. Организующим центрам любого производства литературы всегда остается творческая личность автора текста. В соответствии с точкой зрения, установившейся в искусстве XX в, создатель произведения литературы – “это человек, который умеет разобрать свои личные субъективные – впечатления, найти в них общезначимое – объективное – и который умеет дать своим представлениям свои формы”1. Мастер слова создает в произведениях неповторимый, особый мир, отбирая при этом необходимые, эстетически ценные элементы для выражения своей идеи. Безусловно, эстетически ценные элементы принадлежат к индивидуальному стилю автора (идиостилю). В современной лингвистике под идиостилем понимают “индивидуально устанавливаемую языковой личностью систему отношений к разнообразным способам авторепрезентации средствами идиолекта”. [Леденева В. В. , 2001, с. 26]. Следует отметить, что стиль творческой индивидуальности причисляют к достоянию национальной литературы. В. В. Виноградов по этому поводу писал “Стилистические достижения отдельной личности так же передаются по наследству, как язык в целом” [Виноградов В. В. , 1963, с. 85]. Главным признаком любой творческой личности является ее неповторимость, которая и определяет индивидуальное а авторском стиле. У настоящего художника – свой мазок, своя манера, по которой сразу можно определить: это – он. На наш взгляд, индивидуальное в авторском стиле Владимира Семеновича Высоцкого – явления особого, уникального в искусстве 20 в. , заключается в том, что его творческий дар совместил разные грани художника – певца, поэта, актера. И этот сплав оказался “неповторимым в своем редкостном единстве” [Огнев В. , 1989, с. 5]. В наш век узкой специализации он проявил высокий профессионализм в целом ряде областей искусства. Он их объединил в одно целое, “как это было в древности, во времена господства неотредактированного, необработанного, натурального, …… единого во всех лицах фольклора” [Георгиев Я. , 1989, с. 9]. К счастью, Владимир Семенович при жизни познал большой успех и как артист и как певец. Официальное признание как поэта произошло только после его смерти. Стремительно летит время, с каждым все более отдаляя от нас образ Высоцкого – актера и исполнителя, одновременно приближая к его песенной поэзии. Наиболее яркой характеристикой поэзии Высоцкого стал голос самого автора, который продолжает жить в его стихотворениях. За каждой строкой, за каждым словом, и даже когда читаешь абсолютно незнакомые стихи, все равно где-то далеко, в глубине души. Возникает мелодия и звучит неповторимый, потрясающий искренностью голос Высоцкого. Он еще о многом не успел сказать, не успел спеть. Но и то, что осталось после Высоцкого сотни маленьких поэтических спектаклей, сыгранных под аккомпанемент гитары, - помогает каждому из нас заглянуть в себя, задуматься, над чем-то посмеяться и что-то перестроить в себе. В этих стихах песнях отразилась связь поэта со своим поколением, со своим веком, а через них и со всеми русскими людьми. Такую связь в творчестве Высоцкого можно проследить и на чисто лингвистическом уровне. В частности, на примере использованием автором универсальной функционально-семантической категории имен существительных, как собственные имена. Собственные имена в песенной поэзии Высоцкого представляют особый, индивидуальный мир, на который накладывают отпечаток личность, мировоззрение, талант, стиль автора. Конечно, такие онимы, как Париж, Москва, Россия, вырванные из контекста, вряд ли, даже намеком, могут охарактеризовать личность автора. Но, безусловно, в онимическом пространстве лирики Высоцкого есть лексемы, которые, даже без контекстного окружения, почти безошибочно позволяют угадать индивидуальный почерк художника. Для доказательства этого тезиса мы провели небольшой эксперимент. Людям разного возраста, в основном студентам и преподавателям разных факультетов КемГУ, было предложено ответить на один вопрос: “С кем из советских авторов второй полоны 20 века ассоциируется следующий набор собственных имен: Вань, Зин, Кук, Магадан, Жираф, Антилопа, Попугай? ” Для большинства опрошенных (196 человек из 200) оказалось достаточным перечислением первых трех онимов, чтобы узнать Высоцкого. Многообразие собственных имен, моделирующих реальный мир в поэтических текстах Высоцкого, становится проявлением индивидуального авторского письма, авторского видения и отражения окружающей действительности. § 2. Стилистическое использование собственного имени Высоцким. Проявление индивидуального прослеживается и в использовании автором разных классов имен собственных топонимов, антропонимов, мифонимов, поэтонимов, библионимов. Топонимы у Высоцкого чаще всего выполняют функцию пространственной ориентации. В частности, это характерно для топонимов, вынесенных в заголовки стихотворений: “Она была в Париже”, “Большой Каретный”, “Песенка ни про что, или что случилось в Африке”, “Москва – Одесса”. Каждый из перечисленных заголовков представляет собой краткую, сжатую характеристику стихотворения в целом, ярко выделял место, где будет происходить действие. Порою в названии стихотворения пространственная ориентация по воле авторской фантазии соединяется с временной. Так, заголовок “Семейные дела в Древнем Риме” переносит нас в античную эпоху. Хотя временной промежуток огромен, мы, благодаря автору, становимся свидетелями семейных неурядиц, которые могут происходить в любое время, даже такое далекое время. Название “Она была в Париже” невольно наталкивает нас на мысль, что это стихотворение посвящено поэтом Марине Влади. Но во время написания его они еще не были знакомы. “Она” - это Лариса Лужина, работавшая с Высоцким в картине “Вертикаль”. Актриса снялась в нескольких фильмах совместного производства и в связи с этим объездила весь мир. Высоцкий же еще за границей не бывал, и рассказы Ларисы произвели на него сильные впечатления. Наверно, я погиб: глаза закрою вижу. В шутливый, немного ироничной, манере автор передает внутреннее состояние лирического героя. “уда мне до нее – она была в Париже” - рефреном проходит через все стихотворение, и этой строкой сказано все то, что твориться в душе влюбленного человека. Заголовок, “Москва – Одесса” в представлении читателей ассоциируется с названием скорого поезда, курирующего по этому направлению, первые строки “В который раз лечу Москва – Одесса - / Опять не выпускают самолет”. – рисуют совершенно иную картину: зал ожидания аэропорта, рейс задерживается по причине нелетной погоды, долгое томительное ожидание разрешения на вылет. Чувства, которые помещают в эти часы, знакомы каждому из нас. Ждать всегда тяжело, а для Высоцкого – это просто невыносимо, “ему в Одессу надо позарез”. Два города Москва и Одесса, играли каждый свою роль в его актерской деятельности. С Москвой для Высоцкого связана работа на театральной сцене, с цене, с Одессой – работа в кино. Именно на одесской киностудии сняты “Вертикаль”, “Служили три товарища”, “Интервенция” и другие фильмы с участием Владимира Высоцкого. И становится вполне понятно нетерпение автора. Ведь он стремился многое сыграть, многое спеть, многое сделать в своей жизни. Для поддержания общего эмоционального поля стихотворения автор вводит многочисленные названия городов (14 языковых единиц). Над Мурманском – ни туч, ни облаков, Да действительно, “ему туда не надо” - И это красной нитью проходит через все содержание стихотворения. Не потому ли логично звучат заключительные строки, когда национальный накал достигает своего предела. Мне это надоело. Черт возьми, О функции топонимов как особых лет в жизни поэта, говорилось и в 1 главе нашей работы. Наиболее яркими примерами такого употребления стали онимы Москва, Париж, Магадан, Большой Каретный. С каждым из них связано для Высоцкого много личного. Но следует отметить, что не все топонимы соотносятся с биографией автора. Нередко Высоцкий использует географические названия в стихотворениях, в которых почти все придумано. Но придумано настолько гениально , что становиться правдой для людей, читающих. В стихотворениях “Случай в ресторане” ойконим Курск является характеристикой лирического героя – капитана, прошедшего Великую Отечественную Войну, а сегодня спившегося. За названием одного из многочисленных городов стоит великая битва, победа в которой стоила русскому народу многочисленных жертв. Пройти сквозь это довелось немногим. Но выйти с поля боя живым, уцелеть в такой кровавой мясорубке – уже подвиг достойный уважения. Ойконим Курск в данном случае олицетворяет на то, что пережил в своей жизни герой стихотворения, через какие испытания ему удалось пройти. В сорок третьем под Курском я был старшиной, Ойконимы могут быть и просто биографическим “обрамлением” жизни героя, как в стихотворении “Летела жизнь”: Я сам с Ростова, я вообще подкидыш – Характерным для Высоцкого является употребление топонимов в качестве описания внутреннего состояния героя. В стихотворении “О нашей встрече” влюбленный человек готов подарить своей избраннице не звезды с неба, а “Большой Театр и Малую спортивную арену”: И я клянусь – последний буду гад! – Географические названия у поэта могут выступать в качестве материала для создания ярких, под час неожиданных сравнений. Например, ойконим Хиросима, как олицетворение трагедии, катастрофы, подчеркивает внутреннее состояние лирического героя: А вот теперь я к встречи не готов Наверно, только у Высоцкого можно встретить в качестве лирического героя стихотворения какого-нибудь из животного, к тому же прекрасно разбирающегося в географии. Он гордится тем: Я Индию видел, Иран и Ирак Некоторые топонимы поэт употребляет в состав устойчивых выражений: Стареем, брат, седеем брат, Фразеологизме “все дороги ведут в Рим” Высоцкий преобразует в “все пути приводят в Рим” и использует в стихотворении для философского обобщения: А когда сообразите – Понять другой прецедентный текст могут лишь современники поэта. Автор намекает на беспорядки в этой стране, которые стали объектом не только политического обсуждения, но и отразились в народной сатирической песне, содержащей “угрозу” правительству: “Станет, как в Польше”. Вообще топонимы у Высоцкого практически всегда имеют временную привязку. Достаточно прочитать одно четверостишие, чтобы понять, когда и где происходит событие: Смотришь конкурс в Сопоте – Безусловно, это Советский Союз, развитой социализм, главное развлечение – конкурс песни в Сопоте, транслируемый по телевидению. Даже изменение ударения в хорониме Израиль – не просто уступка рифме. Именно так многие и произносили тогда. Это придает разговорно-просторечный характер и вполне соответствующий шутливому тону стихотворения, передающего диалог подвыпивших приятелей – русского и еврея. Следует отметить, что поэт использует географические названия и в составе тропов – оборотов речи в переносном, иносказательном значении. Примером метафорического употребления служит ороним Урал в стихотворении “Мы вращаем землю”. От границы мы Землю вертели назад – Яркое метонимическое употребление представляет ойконим Москва в стихотворении “О конце войны”. Уже довоенные лампы горят в полнакала, Читая эти строки, невольно представляешь глаза многих людей, которые смотрели “свысока” на тех, кто причинил им столько горя и страдания. Но война еще не закончена, и где-то льется кровь и гибнут люди. В стихотворении “Про глупцов” Высоцкий вводит прием гиперболизации, используя айконим Помпея как олицетворение катастрофы, стихийного бедствия, грандиозного шума. У человека, который читает эти стихи, создается впечатление того, что он действительно слышит шумный спор трех глупцов: Этот шум – не начало конца, Порою Высоцкий в употребление топонимов уходит от их географической достоверности. На границе с Турцией или с Пакистаном Через несколько лет после написания “Песни о нейтральной полосе” – некоторые зануды начнут разъяснять поэту и даже показывать в доказательство атлас, что с Пакистаном наша страна не граничит. Сам Высоцкий по этому поводу говорил: “Ну не подошли по слуху ни Иран, ни Афганистан. Не читали они Пушкина, сказавшего: “Плохая физика, зато какая смелая поэзия”. И к географии, между прочим, это относится. Будучи настоящим художником, поэт отстаивает свое право на авторский вымысел, авторскую интерпретацию. И сейчас, спустя много лет, строки этого стихотворения звучат свежо, неординарно, затрагивают душу. Ярким примером, когда авторский вымысел доведен до предела можно считать окказиональный гидроним Израилеванное. Мишка мой кричит: “К чертям! Действительно, лирический герой, который говорит Израиль вместо Израиль, мог придумать и “море Израилеванное”. Разнообразие в стихотворениях Высоцкого стилистические функции антропонимов. Имена/фамилии, используемые автором, создают четкие образы и ассоциации, поэтому стихи-песни Высоцкого глубоко социальны. Юрий Трифонов, один из исследователей творчества поэта, отмечает: “По своему человеческому свойству в творчестве своем Высоцкий был очень русским человеком … он выражал какую-то удаль, отчаянность, сумбур русского народа и в то же время широту души. Вот это все насмешливое и мудрое отношение к жизни делало его песни очень жизненными. [Ю. Трифомов, 1989]. Благодаря таланту Высоцкого множество раньше молчаливых людей получили возможность высказаться, сказать о себе и о жизни самое существенное. Герои стихотворений поэта представляют собой совокупность разных ликов и лиц, в том числе и далеко не самых симпатичных. Но они обладают даром многоязычия, открыты для мира и представляют энциклопедию голосов и сознаний своей эпохи. В первой главе нашей работы отмечается, что антропонимы у Высоцкого можно “условно разделить” на “воплощенные” и “невоплощенные”. Имя Бонапарта – императора Франции стихи определенный исторический колорит стихотворению “Игра в карты в 1812году”: Вам скоро будет не карт – В этом стихотворении поэт подчеркивает пропасть, которая разделяет мирные годы и годы войны. С образом французского императора время испытаний на бесстрашие, мужество, стойкость. В “Песне о сумасшедшем доме” Высоцкий использует фамилии известных русских писателей 19 века Достоевского и Гоголя: Куда там Достоевскому с “Записками известными, Выбор именно этих фамилий неслучаен и лишний раз подтверждает достаточно глубокие знания Владимиром Семеновичем русской литературы. Ведь каждый из авторов в свое время написал “Записки сумасшедшего”. Таким образом, двумя “воплощенными” антропонимами Высоцкий дает яркую метафорическую характеристику современной действительности, которую оценивает как сумасшедший дом. Иногда фамилии известных писателей Высоцкий вводит в свои стихи с целью описания лирического героя: И вкусы и запросы мои – странны, Такое “экзотическое” сочетание “высокого” и “низкого” является характерным и для современного русского человека и для самого Высоцкого. Однако, в первую очередь он – поэт, точно воспринимающий жизнь, способный ее анализировать из случайностей выводить закономерности. Свидетельством этого является стихотворение “О фатальных цифрах и датах”, включающее фамилии поэтов Пушкина, Маяковского, Рембо, Байрона. С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, Действительно, так тонко уловить и передать трагическую схожесть в судьбах великих поэтов мог только тот, кто сам является одним из них. В жизни и творчестве самого Высоцкого повторились мотивы биографии его великих предшественников. Неслучайно в таких стихотворениях, как “Две судьбы”, “Райские яблоки”, “Кони привередливые”, “Мне судьба – до последней черты, до креста…” и другое поэт обдумывает свой реальный конец, предел своих сил, предел своей жизни. Но у него свой взгляд на это: он не предается мыслям о бессмертии, о собственных заслугах, показывает в стихах не настроение, не состояние, а свое поведение в присутствии смерти. Причем это поведение действительно динамично. Мне судьба – до последней черты, до креста В стихотворении поэт свою поэтическую деятельность сопоставляет с жизнью московского князя Ивана Калиты – дальновидного политика периода монголо-татарского ига. У каждого человека свое в жизни, свой путь по которому он должен достойно пройти и сделать для своей страны все, что в его силах. Имена/фамилии известных людей, которые Высоцкий вводит в свои произведения, не является суммой энциклопедических знаний об этих лицах. В отдельных случаях – это определенный художественный образ, отражающий концепцию автора, порой уходящую от реальности. В шутливой, ироничной манере автор подает образ гениального художника эпохи возрождения – Леонардо Да Винчи, которого поэт своеобразно характеризует через фамилию другого выдающегося живописца. Вот испохабились нынче – Иногда поэт использует имена/фамилии известных личностей в текстах своих стихотворений в качестве ярких, подчас неожиданных сравнений. Так, характеризуя лирическую героиню, Высоцкий обращается к знаменитой сказке Метеринка: Маринка, слушай, милая Маринка, В стихотворении “Случай” для яркого, точного описания одного из персонажей Высоцкий берет кардинала Франции Ришелье. Вот он – надменный, словно Ришелье, Порой аналоги между современностью и историй, проводимые автором, могут иметь исключительный непредсказуемый характер, как в “Одной научной загадке или почему аборигены съели Кука”. В шутливой манере повествования звучат серьезные ноты предостережения о том, что “толпа” во все времена может с легкостью расправиться с одним человеком, а потом “переживать” по этому поводу: А дикари теперь заламывают руки, Имена знаменитых личностей у Высоцкого могут звучать в разговоре простых людей. Так, например, солдаты подшучивают над своим товарищем во время короткой передышки между боями: …Шумит окопная братва В повседневном общении мы порой даже не замечаем, как сравниваем знакомых или малознакомых людей с историческими авторитетами. Но это не может остаться незамеченным для настоящего художника, у которого каждая строчка звучит правдой реальной жизни: А вы знаете? Мамыкина снимают – В стихотворении “Банька по – белому” немного жутковатым юмором окрашено использование имени Сталина, которое создает исключительный эмоционально-художественный эффект. Сколько веры и лесу повалено, Не менее интересным представляется и употребление имен известных личностей в функции нарицательных слов. Товарищи ученные, Эйнштейны драгоценные, В основе такого употребления тенденция к переносу значения, в основе которого лежит прием метонимии. Авторские оценки, возникающие при переосмыслении этих образов, отвлекаются от собственного имени и служат для характеристики персонажей стихотворения. В онимическом пр-ве поэзии Высоцкого разнообразие и стилистические функции, выполняемые “невоплощенными” именами. Близкие друзья и просто незнакомые люди не называли поэта Владимир Семенович. К нему обращались просто Володя. Сам Высоцкий не любил официальности при обращении. Можно заметить тогда, когда автор выбирает именования для персонажей своих стихотворений. Среди них мы не найдем ни вежливо “имени+отчества”, ни официального “имени+отчества+фамилии”. Высоцкий дает имена своим героям такие какие можно услышать в реальной повседневной жизни. В песенный строй его стиха легко укладываются “немелодичные” и “непоэтические” формы: Мне очень-очень не хватает вас, Порою использование тех или иных форм вплотную притерто к житейским обстоятельствам. Например, такой диалог: “Рядовой Борисов! ” - “Я” Однозначно воспринимается, как обращение к солдату вышестоящего по званию офицера, чем в рассуждениях подвыпившего типа: Считай по нашему, мы выпьем не много – Когда читаешь эти стихи, создается впечатление, что до них как бы и не притрагивалось перо поэта. Таково самое первое, может быть поверхностное, впечатление. Впечатление силы от реальности изображаемого. В выборе имени можно заменить отголоски личного опыта поэта. Так, по поводу написания своего первого стихотворения “Татуировка” Высоцкий вспоминал следующее: “Дело было летом, ехал я автобусе и увидел впереди себя человека, у которого была распахнута рубаха” на груди была видна татуировка – нарисована была очень красивая женщина, а внизу написано: “Люба, я тебя не забуду! ” И мне почему-то захотелось написать. Я сделаю песню “Татуировка”, только вместо Любы поставил для рифмы Валя: Не делили мы тебя и не ласкали, Нельзя не вспомнить о телефонном романе с Парижем. Разговоры между Высоцким и Мариной Влади становятся все взволнованнее и романтичнее. Девушки-телефонистки уже не ограничивают их во времени, заворожено слушая, как “звезда” со “звездою” говорит – и все о любви. Ничего и придумывать не надо – песня слагается сама собой: Девушка, здравствуйте! Как вас звать? “Тома” Выбор неофициальных форм личного имени придает стихотворениям Высоцкого просторечно-разговорный оттенок, и обусловлено это тем, что носители данных имен – представители простого народа. Автор реалистически передает манеру употребления и соотнесенность групп имен с конкретными социальными слоями общества. Сам Высоцкий отмечал: “Героев я не ищу в каждом из нас похоронено по крайней мере тысяча персонажей… Я не знаю, это трудно объяснить, где я беру героев для песен – вот они здесь, вы все здесь передо мной сидите”. Официальные формы имени (Аграфена, Евстигней, Иван, Марья) поэт вводит в свои фольклорные стихотворения. В них оживает нечто важное и неожиданное для русской поэзии индустриального XX века. Использование данных форм личного имени обогащения языковую структуру его произведений и способствует выражению народного мироощущения. Песни к кинофильму “Иван да Марья” погружают нас в мир старины, рассказывают о нелегком солдатском быте, передают неповторимую атмосферу русской ярмарки, где все поет и все играет: Подходи народ, смелее! Примечательно то, что в данном стихотворении автор использует для именования царя и его дочери имена, которые были свойственны только крестьянской среде. Но это является вполне стилистическим оправданием: стихотворение так и дышит искрометным юмором, но он чувствовал себя абсолютно уверенно в этой стихии “скоморошества и балагурства”, которую достоверно воссоздал в этом стихотворении: В себе представьте сцену, Этот культ смеха уходит в глубь народной жизни и сохраняется там веками. В поэзии Высоцкого он нашел выход в “свет”, хотя и язык и смех у него не является, строго говоря, фольклорным. Это, скорее всего, искусство поэта – профессионала, редкий пример фольклорного сознания у современного человека. Тут все от народного ума – настроение, интонации, обороты, мыслям. Наверно, только у настоящего русского поэта женихам царской дочери выступает соловей-разбойник, который в своей серенаде величает ее Феней и Груней: Во лесных кладовых моих уйма товара – Мир русской народной сказки всегда привлекал поэта. Но он не копировал сказочные сюжеты, а придумывал свои, оставляя от традиционной сказки нескольких героев. Потому песни-сказки Высоцкого наполнены духом старины и духом современности одновременно. Это единство ограничено и глубоко характеризует менталитет русского человека “Сказочные” обзоры, создаваемые поэтом, занимают особое место в его творчестве. Только у Высоцкого они могут заключать в себе юмористические, комические, сатирические характеристики. Например: Водяной Высоцкого рассказывает о себе следующее: Я старый больной, озорной Водяной, Вряд ли традиционный сказочный персонаж мог допустить такие “вольности” в своем поведение. В довольно неприятную ситуацию попал у поэта Оборотень: Русалка оказалась в затруднительном положении, в которое нередко попадают весьма доверчивые женщины: И Русалка – вот дела! Только у Высоцкого, на его “сказочно-реальной, / Цвето-музыкальной” ярмарке можно увидеть, как Емелюшка Щуку мнет в руке, Только герои Высоцкого способны отведать студень из Белого Бычка: Эй слезайте с облучка, В “заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах” поэта можно посмотреть на жутковатое веселье нечести: Соловей-разбойник главный им устроил буйный пир, Произведения Высоцкого, где поэтом использованы мифонимы из русских сказок, дают возможность присмотреться к истоку, основе русского скоморошества, “к особым, глубоко традиционным взаимопониманиям народной толпы и того, кто ее развлекает, потешит, становиться выразителем ее настроений [Крылова Н. , 1988, с. 493]. Художественное ерничество – одно из слагаемых поэзии в России, одна из черт национального артистизма, который требует публичности, потому что в ней заключается совместная разрядка и для автора – исполнителя и для толпы. В такой разрядке состоит главный общественно-социальный смысл скоморошества на Руси. В этом, вероятно и одна из составных творческой природы Высоцкого. И имена собственные играют не последнюю роль. Стихотворения, в которые Высоцкий вводит мифонимы и поэт, сближают полярные стороны бытия – от скоморошьей вольницы он свободно переходит к интонациям романтическим аозвышенным: Долго Троя в положении осадном, И вновь мы видим перекличку далекой античной действительности с современной жизнью. Автор в стихотворении не один раз повторяет: Но ясновидцев впрочем, как и очевидцев – В стихах Высоцкого, как в жизни, все перемешано высокое нередко соседствует с низким, комическое – рядом с трагическим. Даже к своему творчеству поэт относился с иронией. В качестве стилистического средства снижения канонического образа Музы он использует шутку: Я щас взорвусь, как триста тонн тротила, В стихах, где Высоцкий используется библионимы, мы не увидим восторженной религиозности и слепого поклонения Богу. В них – знание жизни, опыт, накопленный поколением людей, вера в свои силы и возможности, умение с юмором относится к различным поворотам судьбы. Традиционные библейские персонажи порой, в интерпретации поэта, приобретают новое, неординарное звучание. Высоцкого “Антиклерикальной песне” автор с юмором переосмысливает библейский сюжет о посещении Марии Святым духом. У Высоцкого он утрачивает религиозную возвышенность и ситуация описывается с точки зрения обыкновенного человека, в данном случае, обманутого мужа. Поэтому не является удивительным, что поэт в стихотворении называет Богородицу зеленым сниженным именем – Машка. Ох, я встречу того Духа – Да и Дух воспринимается не как одно из воплощений Бога, а как нашкодивший мужичок, которому есть за что “дать в ухо”. Употребление библионимов у Высоцкого можно обнаружить и в стихотворениях, которые далеки от религиозной тематике. Например, в знаменитую песню об альпинистах “Вершина” поэт вводит в качестве яркого сравнения библионимов Вечный огонь: Как Вечный огонь, сверкает днем В этих нескольких строчках автор сумел точно уловить и передать эмоциональное состояние людей такой трудной и опасной профессии, объяснить, почему они вновь и вновь отправляются покорять свои “вершины”. Наиболее частотным, как отмечалось в 1 главе нашей работы, в онимическом пространстве поэзии Высоцкого является библионим поэзии Высоцкого является библионим Бог. Причем, значительно чаще он употребляется поэтом в составе устойчивых сочетаний и поговорок. В текстах автора они могут выполнять различные функции. Так, в стихотворении “Баллада о бане” это одно из средств создания лирического юмора: Благодать или благословение Нередко современные люди упоминают имя Бога в “суе”. То же можно обнаружить и в поэтических текстах Высоцкого: Граждане! Зачем толкаетесь Такое употребление библионима Бог придает стихотворениям Высоцкого своеобразный эффект. Действительно, в реальной жизни мы очень часто, сами того не замечая, произносим данные выражения. Автор сумел в своих произведениях отметить и передать эту яркую черту, свойственную для разговорной речи современного русского человека. Совершенно иное семантическое наполнение приобретают подобные сочетания в другом контексте: Дай вам Бог поверить в Бога, Здесь это уже не присказка, а реальное обращение к вершителю судеб. И в этом значении данная лексика употребляется тоже неоднократно. Например, в стихотворении “Мой друг уедет в Магадан”. А мне удея от Бога дан… В стихотворении “Моя цыганская” Высоцкий использует этот библионим для краткой, но ёмкой оценки – характеристики совершенной жизни: “Света – тьма, нет Бога! ” В оксюмороме “света - тьма” лексема свет объективирует как в прямом значении (электромагнитное излучение, воспринимаемое глазом и делающее видимым окружающий мир), так и в переносном значении (то, что делает ясным, понятным мир, то, что, делает радостной, счастливой жизнь). Но может ли быть счастливым мир, где нет Бога? Таким образом, собственные имена, вводимые автором в свои поэтические тексты выполняют различные стилистические функции. Они могут выступать в качестве обозначения и характеристики лирического героя, служить метами в личной жизни поэта, заключать разнообразные философские обобщения, является средствами временной и пространственной ориентации. Многообразие стилистических функций в лирике Высоцкого становится проявлением индивидуального авторского письма, авторского видения и отражения окружающей действительности. Настоящая дипломная работа представляет собой первый опыт исследования ономастического пространства поэзии Владимира Высоцкого. Проведенный анализ показал, что ономастикон стихотворений поэта разнообразен и многопланов. Он представлен классами онимов, различающимися как структурно словообразовательном, так и семантическом отношении. Реальные и нереальные собственные имена органично и мотивированно вливаются в систему языковых средств поэтических текстов Высоцкого, участвуют в создании общей образности его произведений, ярко рисуют панораму окружающей действительности. Все это позволяет говорить о высокой степени эрудиции автора, широком круге интересов, масштабности философского миросозерцания. Калейдоскоп собственных имен, модернизирующих реальный мир, в стихотворениях В. Высоцкого становится и проявлением особенностей индивидуального авторского, письма. Выбирая определенный ономастический материал для построения своих текстов, автор тем самым воплощает особую ономастическую картину мира. Каждый оним, каждая модель занимают свое место, создавая целостное восприятие поэтического пространства лирики В. Высоцкого. Описание особенностей использования С. И. позволяет определить и историко-культурный компонент индивидуальной системы поэта, а через него – культурный фон нового советского искусства второй половины XX в. На наш взгляд, материалы дипломного сочинения могут быть использованы как лингвистами, так литературоведами. Исследователей литературы может заинтересовать связь употребления С. И. с реальной жизнью, зависимость от мировоззрения, круга лиц, с которыми он общался. Языковедов может заинтересовать критерий разграничения С. И. на реальные и нереальные. Дипломное сочинение может быть использовано и в школьном преподавании при проведении уроков, посвященных творчеству В. Высоцкого, либо на уроках, связанных с изучением ономастики. Семантика литературного антропонима // Русская ономастика, Рязань, 1977, с157-167 Попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995, № 1, с 60-65 Значение и употребление // Вопросы языкознания, 2001, №4, с 30-46 Бакастова Т. В. Корреляция предметнологического и назывного значения антономассии в оригинале и переводе//Актуальные вопросы русской ономастики, Киев, 1988, с 162-167 Имя собственное в художественном тексте. //Русская ономастика, М. ,1984, с 23-27 Лексико-семантический анализ текста как средство изучения языка личности// Журналистика и культура рус. речи вып. 8, с 23 “Русские Гамлеты в поэзии ХХ века” // Рус. речь, М, 1996, № 4, с 10-18 “Именные зачины” В поэзии ХХ века // Рус. речь, М, 2001, № 2 , с 16-20 Высоцкий в прошлом, будущем, настоящем // Вопросы литературы, № 2, 1995, с 3-27 Самосознание личности в аспекте языка // Вопросы языкознания, 2001 , № 1 Так что же случилось в Африке // Русская речь, 1993, № 1, с 20-23 Работа М. Цветаевой с онамостическим материалом // Русская ономастика Одесса, 1984, с 136-140 К проблеме фонетической коннотации собственных имен в поэзи // Русская ономастика Одесса, 1984, с 118-124 Заглавие – антропоним и понимание художественного текста. // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Тверь 1984, с 153-157 К характеристике говорящего. Интенция и реакция // Язык и личность, М, 1989, с 11-24 Текстообразующая функция литературных имен собственных на материале этических произведений XIX – XX вв. , Волгоград, 2000 Четыре четверти пути: сб/сост. А. Е. Крылов. , М. Физкультура и спорт, 1988 Ономастика в художественной литературе: филологические этюды. М. ,1988 Собственные имена и связанные с ними аппелятивы в словотворчестве Хлебникова // Ономастика и грамматика М. 1981, с, с. 196-222 Нам бермуторно на сердце // средства сознания комического в поэзии В. Высоцкого// Рус. речь, 2001 № 1 Семиотическая ф-ция имени. // Ономастика. Материалы к серии “Народы и культуры”, кн 1 ч 1 Заставь дурака (Еще раз о Боге и боге)// Русская речь, 2001, № 1 Механизмы двойной референции и образования культурных антропонимов и топонимов. Ономастика. материалы к серии “Народные культурные” кн. 1ч 1 Имя собственное как средство гармонической организации поэтического текста. А КД. , Ставрополь, 1997 Имя собственное в художественной литературе// Филологические науки. М, 1986 № 4 О песнях Вл. Высоцкого // Литературное обозрение. ,1981, №7, с 94-100 Кудашова “Словообразовательное гнездо” в поэтических идеолекте. //Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1998 Песни В. Высоцкого о войне, дружбе и любви. // Рус. речь, 1983, “ 3, с 41-49 Бесы и Моцарт. Пушкинские мотивы в поздней лирике Высоцкого // Литературное обозрение. , 1993, № 3-4, с 22 Идиостиль (уточнение понятия) // Филологические науки, 2001, № 5 Языковая личность: поиск доминанта// Язык-система. Язык текст. Язык – способность, М, 1995, с 91-105 Роль антропонима в построени художественного образа// Ономастика , М, 1969, с, 162-164 Фольклорные мотивы в лирике В. Высоцкого. // Русская словесность, “ 2, 2000 Перифрастические замены личных имен // Русская ономастика , 1987, с 192 Роль ономастической лексики в структурно – симантической организации художественного текста. // Рус. ономастика, М. , 1984, с. 64-75 Функции собственных имен в поэмах М. Цветаевой // Русская ономастика. Одесса, 1990, с. 128-130 Имена исторических лиц в худ. прозе А. С. Пушкина // Актуальные вопросы русской ономастики, Киев, 1988, с 123-128 Имена персонажей как смысловой компонент в драме А Блока “Балаганчик” с 154-161 Некоторые наблюдения над употреблением имен собственных в произведениях А. Вознесенского // Ономастика и норма, М, 1976, с 200-209 Некоторые проблемы литературной ономастики // Актуальные вопросы русской ономастики, Киев, 1988, с 112-122 Языковедение сознание и самосознание личности в народной культуре // Язык и личность. , М, 1989, с. 34-41 Имена персонажей // Никонов В. А. Имя и общество. , М. ,1974 , с 74-80 Высоцкий. Главы из книги // Новый мир. , 2001, № 11, 12 , 2002, № 1 Предисловие // Л. Георгиев. Вл. Высоцкий: знакомый и незнакомый. , М. , 1989 О просторечии ( к вопросу о языке города) // Вопросы языкознания. 2000, № 5 Имена собственные и нарицательные в словаре и художественном тексте // Ономастика, М. , 1993, вып XXV, с 141-152 О неоднозначности в поэтическом языке // Вопросы языкознания, 2000, № 3 Парадигматические отношения имен собственных и способы ономастической номинации героев в фольклорном тексте. , Волгоград 2001. Виды мотивированности поэтических собственных имен //Лексика русского языка. , Рязань, 1979, с 43 Антропонмическое поле ранних повестей Н. В. Гоголя // Актуальные вопросы рус. ономастики. , Киев. , 1988, с 129-135 Антропоминирующая парадигма русской фразеологи: семантика, функционирование. , Курган, 2001 Выразительные средства поэтического языка М. Цветаевой и их представление в индивидуально-авторском словаре // Язык русской поэзии XX в. , М. , 1989 Собственные имена в поэтическом идиолекте М. Цветковой // Поэтика и стилистика. , М. , 1991 Имя в поэтическом тексте: значение определенности / неопределенности // Филологический сборник. М. , 1995, с, 69-74 Ономастическая в поэтической речи // Слово в динамике, Тверь, 1997, с 70-81 О содержании понятия “литературный онтропоним” // Рус. ономастика. , Рязань, 1977, с 152 О специфике поэтического текста // Коммуникативная и поэтическая функция худ текста. Воронеж, 1982, с 18-27 Функции звуковой стороны поэтического текста. Воронеж, 1982, с 32-39 Имя собственное как разряд специальной лексики. Ономастика. Материалы к сери “Народы и культуры” кн 1, ч 1 Москва в именах и названиях // Русская словесность 2000, № 2 Роль имени собственного в мифологической лексике . // Язык русского фольклора. Петрозаводск, 1992, с 14-19 Страницы: 1, 2 |
|
© 2008 |
|