РУБРИКИ |
Мандельштам О.Э. Интерпретация стихотворения "Невыразимая печаль..." - (реферат) |
РЕКОМЕНДУЕМ |
|
Мандельштам О.Э. Интерпретация стихотворения "Невыразимая печаль..." - (реферат)Мандельштам О.Э. Интерпретация стихотворения "Невыразимая печаль..." - (реферат)Дата добавления: март 2006г. Интерпретация. Стихотворение О. М. Мандельштама “Невыразимая печаль.... ” - одно из ранних в творчестве поэта (1909 год). По словам Ахматовой, “десятые годы – время очень важное в творческом пути Мандельштама.... ”(Серебряный век. Мемуары. Анна Ахматова. Листки из дневника. М. , 1990, с. 407). Действительно, поэт много эксперементировал. Начало века: еще в моде символизм, интересны импрессионисткие опыты Иннокентия Анненского. У Мандельштама много образцовых учителей, но он горд тем, что представляет новое течение в поэзии– акмеизм, “ясный” поэтический мир. Если назвать поэзию Мандельштама живописью, то это несомненно импрессионизм. Луч солнца– неслыханная дерзость в живописи –новаторство Мане, Моризо, Дега и многих других художников. Яркое освещение в картине делает цвет предметов насыщенным: зеленая вода, огненные кувшинки, красный бант в петлице, фосфорически белые перья балерин, желтое тело Олимпии. Мандельштам в стихотворении называет один яркий цвет – красный (“немного красного вина”), но сколько в картине солнечных бликов: ваза “выплеснула свой хрусталь” - ярчайший блеск, “тоненький” бисквит, “тоньчайших пальцев белизна” - тоже белый цвет. “Невыразимая печаль”- это небольшой лирический этюд в стиле натюрморта. Тема этюда - утреннее пробуждение, ощущения своего бытия и связи с предметами действительности: комната, хрустальная ваза, бисквит, вино. Луч солнца создает движение в картине: сначала он ударяется о хрустальную вазу, потом освещает всю комнату, наконец будит того, кто находится в комнате и играет на его пальцах. В картине есть два плана: воображаемое окно, через которое проникает луч солнца и пространство комнаты с предметами в ней. Это можно соотнести с внешним и внутренним состоянием лирического героя–макро и микрокосмосом. Состояние героя, равно как и положение вещей, может измениться в любую минуту: луч исчезнет, вино станет терпким, бисквит будет съеден. В этом стихотворении есть ряд особеностей, относящихся ко всей лирике поэта. Очень часто в первых строфах Мандельштам отрицает: “Мы напряженого молчанья не выносим”, “Я не поклонник.... ”, “Ни о чем не нужно говорить” и т. д. Здесь тоже отрицание - “невыразимая печаль”. Очень странное определение печали, но если вспомнить Ахматову “Звенела музыка в саду/ таким невыразимым горем.... ” или “Слава тебе, безысходная боль! ”, то можно поставить эти слова в ряд традиционных сентенций акмеизма. Именно, в боли, страданиях, печали есть томление, даже“истома – сладкое лекарство”. Акмеисты любят подобного рода оксюмороны. Печаль открывает “два огромных глаза”. Это могут быть окна, которые с рассветом становятся прозрачными, “открываются”. Либо это глаза Мандельштама –красивые, карие, с длинными ресницами. Акмеисты призывали все называть своими именами, в отличие от символистов, которые старались вложить в обыденные слова сакральный смысл, тем самым (по мнению акмеистов) обесценивая сакральность невыразимого. “Вся комната напоена.... ” - реминисценция на пушкинское “Вся комната янтарным блеском/ Напоена.... ”. Это указание на общее настроение в строфах Пушкина и Мандельштама, что важно для правильного прочтения стихотворения. Реминисценции, открытая цитация, интертекстирование - постоянный прием в поэзии Мандельштама. Это затрудняет понимание стихов и одновременно обогащает их. Иногда реминисценция сводится лишь к повторению сочетания слов в отрыве от контекста оригинала. Такова, возможно, аллюзия на“сонное царство” Островского (“Такое маленькое царство/ Так много .... сна”), которую трудно истолковать иначе, как исключительно звуковое обыгрывание знакомого сочетания слов. Это напоминает отрывок из кулинарного рецепта. Мандельштам очень любил сладости. Об этом можно найти в воспоминаниях у Одоевцой. Например: “.... Он рассказывает, как ему в одно весеннее утро до смерти захотелось гоголь-моголя. Он пошел на рынок и купил у торговки яйцо. Но по дороге мужик продавал шоколад“Золотой ярлык”, любимый шоколад Мандельштама. Увидев шоколад, Мандельштам забыл про гоголь-моголь, ему“до зареза” захотелось шоколаду”. Третья строфа снова возвращает нас к технике живописи. В импрессионизме мазок ложится легко, быстро, на ряби листвы и неба возникают стволы деревьев, паруса, фигуры, лица. Эффект фрагментарной живописи создает непрерывное движение в картине. Третья строфа Мандельштама - ряд словесных мазков: предметы не выписываются фотографически (при помощи цельных предложений), а называются одним–двумя штрихами, которые разворачиваются в сознании читателя в полноценные элементы картины. Мандельштам дает волю воображению. Грамматически–избегает сказуемых, а в двух последних строках доводит отрывочность до предела. В стихотворении присутствуют некоторые черты автопортрета. Глаза и пальцы. По словам современников, Мандельштам был невысокого роста, с запрокинутой вверх головой (“Ты запрокидываешь голову.... ”). Вполне можно представить, что у изящного Мандельштама “тончайших пальцев белизна”. С другой стороны, эта портретная характеристика также косвенна, как и “два огромных глаза”. Стихотворение гармонично, музыкально. Слова играют друг с другом, ла догоняет два, ась– за и т. д. Слоги превращаются в ноты (ра, ча, ва, та, на, ла), а ноты – в скрипичное соло, выводящее хрупкую, нервную мелодию. Так, в коротком стихотворении с удивительной легкостью и мастерством реализуется магическое единство трех искусств– поэзии, живописи и музыки. |
|
© 2008 |
|