Любовная лирика М.Ю.Лермонтова - (реферат)

    Любовная лирика М. Ю. Лермонтова
    Я не могу любовь определить,
    Но это страсть сильнейшая! — любить
    Необходимость мне; и я любил
    Всем напряжением душевных сил.

Эти строки из стихотворения “1831-го, июня, 11 дня” —словно эпиграф к лирике Лермонтова, лирике “сильнейших страстей” и глубоких страданий. И хотя Лермонтов вступил в русскую поэзию прямым наследником Пушкина, эта вечная тема — тема любви — зазвучала у него совершенно по-иному. “Пушкин — дневное, Лермонтов — ночное светило нашей поэзии”, — писал Д. Мережковский. И воистину, если для Пушкина любовь — источник счастья, то для Лермонтова она неразлучна с печалью. У Михаила Юрьевича мотивы одиночества, противостояния героя-бунтаря “бесчувственной толпе” пронизывают и стихи о любви, в его художественном мире высокое чувство всегда трагично. Лишь изредка в стихах юного поэта мечта о любви сливалась с мечтою о счастье: Меня бы примирила ты

С людьми и буйными страстями, —

писал он, обращаясь к Н. Ф. И. —Наталии Федоровне Ивановой, в которую был страстно и безнадежно влюблен. Но это лишь одна, не повторившаяся больше нота. Весь же цикл посвященных Ивановой стихов— это история неразделенного и оскорбленного чувства: Я недостоин, может быть,

    Твоей любви; не мне судить,
    Но ты обманом наградила
    Мои надежды и мечты,
    И я скажу, что ты
    Несправедливо поступила.

Перед нами словно страницы дневника, где запечатлены все оттенки пережитого: от вспыхивающей безумной надежды до горького разочарования: И стих безумный, стих прощальный

    В альбом твой бросил для тебя,
    Как след единственный, печальный,
    Который здесь оставлю я.

Лирическому герою суждено остаться одиноким и непонятым, но это лишь усиливает в нем сознание своей избранности, предназначенности для иной, высшей свободы и иного счастья— счастья творить. Завершающее цикл стихотворение — одно из самых прекрасных у Лермонтова — это не только расставание с женщиной, это и освобождение от унижающей и порабощающей страсти: Ты позабыла: я свободы

Для заблужденья не отдам....

Контраст между высоким чувством героя и “коварной изменой” героини в самом строе стиха, насыщенном антитезами, столь характерными для романтической поэзии: И целый мир возненавидел,

Чтобы тебя любить сильней....

Этот типично романтический прием определяет стиль не только одного стихотворения—на контрастах, противопоставлениях построена вся лирика поэта. И рядом с образом “изменившегося ангела” под его пером возникает другой женский образ, возвышенный и идеальный:

Улыбку я твою видал,
Она мне сердце восхищала....

Эти стихи посвящены Варваре Лопухиной, любовь к которой не угасала у поэта до конца дней. Пленительный облик этой нежной, одухотворенной женщины предстает перед нами и в живописи, и в поэзии Михаила Юрьевича: .... все ее движенья,

    Улыбки, речи и черты
    Так полны жизни, вдохновенья,
    Так полны чудной простоты.

Но и в стихах, посвященных Варваре Александровне, звучит тот же мотив разлуки, роковой неосуществимости счастья:

    Мы случайно сведены судьбою,
    Мы себя нашли один в другом,
    И душа сдружилася с душою,
    Хоть пути не кончить им вдвоем!

Отчего же так трагична судьба любящих? Известно, что Лопухина ответила на чувство Лермонтова, между ними не было непреодолимых преград. Разгадка, наверное, кроется в том, что лермонтовский “роман в стихах” не был зеркальным отражением его жизни. Поэт писал о трагической невозможности счастья в этом жестоком мире, “среди ледяного, среди беспощадного света”. Перед нами опять возникает романтический контраст между высоким идеалом и низкой действительностью, в которой он осуществиться не может. Поэтому Лермонтова так притягивают ситуации, таящие в себе нечто роковое. Это может быть чувство, восставшее против власти “светских цепей”:

    Мне грустно, потому что я тебя люблю,
    И знаю: молодость цветущую твою
    Не пощадит молвы коварное гоненье.

Это может быть гибельная страсть, изображенная в таких стихотворениях, как “Дары Терека”, “Морская царевна”. Вдумываясь в эти стихи, невозможно не вспомнить знаменитый “Парус”: Увы! Он счастия не ищет....

    Этой строке вторят другие:
    Что без страданий жизнь поэта?
    И что без бури океан?

Лермонтовский герой будто бежит от безмятежности, от покоя, за которым для него — сон души, угасание и самого поэтического дара. Нет, в поэтическом мире Лермонтова не найти счастливой любви в обычном ее понимании. Душевное родство возникает здесь вне “чего б то ни было земного”, даже вне обычных законов времени и пространства. Вспомним поразительное стихотворение “Сон”. Его даже нельзя отнести к любовной лирике, но именно оно помогает понять, что есть любовь для лермонтовского героя. Для него это прикосновение к вечности, а не путь к земному счастью. Такова любовь в том мире, что зовется поэзией Михаила Юрьевича Лермонтова.