Московский Кремль в историческом развитии

Московский Кремль в историческом развитии

погибли многие сокровища во дворце и церквях, собранные за много лет

Государь переехал в село Воробьево и приказал построить для себя деревянный

дворец и восстановить церкви.

Небольшой промежуток времени от 1547 до 1560 года ознаменован

несколькими замечательными событиями в Кремле: издан судебник стоглавный

устав; крестились два царевича казанских, принято несколько иноземных

посольств и положено начало сношениям англичан с Москвой через Белое море.

Вскоре настают тяжелые времена, царь стал подозрителен и недоверчив,

учредил опричину, взял себе в собственность некоторые города и, наконец,

решился покинуть совершенно Кремль и приказал строить новый двор между

Никитской и Арбатом. Все остальное было названо “земщиной” и отдано в

управление боярам. Опричина же, окружавшая царя под видом телохранителей,

стала пользоваться особой милостью и доверенностью царя; “затейливый ум

Иоанна IV, - говорит Карамзин, - изобрел достойный символ для своих

ревностных слуг: они ездили всегда с собачьими головами и метлами,

привязанными к седлам в знак того, что грызут лиходеев царских и метут

Россию”.

Преемник Иоанна царь Федор, любя уединение, предоставил фактически

правление Борису Годунову, человеку замечательного ума и силы воли. В его

царствование Кремль ознаменовался торжественным приемом патриарха

Константина, польского Иеремию, и учрежден в России, через посвящение в

Кремле митрополита Иова, в 1589 году - сан патриарха.

В 1586 году на Пушечном дворе мастером Андреем Чоховым из бронзы была

отлита Царь-пушка. В настоящее время она помещается на специальном каменном

постаменте близ собора Двенадцати апостолов в Кремле.

Дворец в Кремле, по словам историков, был в цветущем состоянии, а из

новых сооружений замечательна постройка Малой Золотой палаты для царицы

Ирины, существующей до сих пор в реставрированном виде. Вскоре, благодаря

проискам Бориса Годунова угасла младшая отрасль Рюриковичей, так как

царевич Дмитрий погиб от руки злодея, и для России приближаются снова

тяжелые времена смут и междуцарствий, времена, которыми и без того так была

богата многострадальная история России.

За отказом от престола царицы Ирины, после смерти царя Федора

Иоанновича, волей или неволей, доподлинно неизвестно, был избран брат ее

Борис Годунов, удалившийся с царицей в Новодевичий монастырь. После долгих

уговоров Борис согласился принять на себя царский венец и 26 февраля въехал

в столицу.

Царь Борис, любя пышность и величие двора своего, много способствовал

украшению Кремля. Им были воздвигнуты две новые каменные палаты, а также

построена колокольня Ивана Великого, по своей высоте и стройности

невиданное до того сооружение, почему и почиталось одним из чудес в России

того времени.

21 июля 1605 года преемник Бориса, Лжедмитрий венчался на царство.

Занимаясь государственными делами, Лжедмитрий все остальное время посвящал

забавам, охоте, стрельбе, осадам искусственных крепостей; любил роскошь,

богатство обстановки, пышность выездов, носил польский костюм и вообще не

покидал своих привычек, вполне не свойственных его новому положению. “Он, -

пишет Карамзин, - сыпал деньгами и награждал всех без ума; давал иноземным

музыкантам жалованье, какого не имели и первые государственные люди; любя

роскошь и великолепие, непрестанно покупал, заказывал всякие драгоценные

вещи, и месяца в три издержал более семи миллионов рублей, а народ не любит

расточительности в государях, ибо страшится налогов. Описывая тогдашний

блеск московского двора, иноземцы с удивлением говорят о лжедмитриевском

престоле, вылитом из чистого золота, обвешанном кистями алмазными и

жемчужными, утвержденном внизу на двух серебряных львах и покрытом

крестообразно четырьмя богатыми щитами, над коими сиял золотой шар и

прекрасный орел из того же металла. Хотя расстрига ездил всегда верхом,

даже в церковь, но имел множество колесниц и саней, окованных серебром,

обитых бархатом и соболями; на гордых азиатских его конях седла, узды,

стремена блистали золотом, изумрудами и яхонтами; возницы, конюхи царские

одевались, как вельможи. Не любя стен в палатах кремлевских, находя их

печальными, деревянный же дворец Борисов как памятник ненавистный,

самозванец построил для себя ближе к Москве-реке новый дворец, также

деревянный, украсил стены шелковыми персидскими тканям, цветные изразцовые

печи - серебряными решетками, замки у дверей - яркой позолотой, и в

удивление московитянам перед сим любимым своим жилищем поставил изваянный

образ адского стража, медного огромного цербера, коего три челюсти от

легкого прикосновения разверзались и бряцали: чем Лжедмитрий, как сказано в

летописи, предвестил себе жилище в вечности: ад и тьму кромешную!”

К началу XVI столетия, по мере увеличения собственной силы

Московского государства и его значения, по мере увеличения сношений с

иноземными государствами, обстановка московского государя делалась все

торжественнее и пышнее. В этой эпохе придворный этикет вылился уже в точно

определенные формы. Государев дворец в Кремле служил, конечно, центром

придворной и государственной жизни.

Лжедмитрий ни снискал особой симпатии бояр и духовенства. Сильные

нарекания народа вызывали расточительность и безумные траты Лжедмитрия.

Народ боялся новых тяжелых налогов. Всеми этими обстоятельствами сумел

отлично воспользоваться Василий Иванович Шуйский. Он стал во главе заговора

против Лжедмитрия. Лжедмитрий же, по отзыву историков, вел себя крайне

неосторожно, несмотря на распространявшиеся слухи, что готовится что-то

недоброе. Он не только не слушал доносчиков, сообщавших ему тревожные

вести, но велел их даже наказывать. В это время приверженцы Шуйского

распространяли самые чудовищные слухи о Лжедмитрие, вроде того, что он

хочет с поляками избить всех бояр и ввести латинство.

В ночь с 17 на 18 мая новгородские и псковские полки заняли все 12

ворот города и не пускали никого ни в Кремль, ни из Кремля. Около 4-х часов

утра московские колокола разом заговорили. Толпы народа хлынули на Красную

площадь. Шуйский в сопровождении приближенных заговорщиков въехал в Кремль

через нынешние Спасские ворота, держа в одной руке крест, в другой меч.

Подъехав к Успенскому собору, он взошел в него, приложился к образу

Владимирской Богородицы и сказал окружающим: “Во имя Божия идите на этого

еретика”. Стрельцы выдали Дмитрия, и он был убит клевретами Шуйского. Целый

день в Москве шла дикая бесчеловечная расправа...

19 мая произошло избрание на царство Шуйского. Немедленно после

избрания новый царь вошел в Успенский собор и целовал крест на том, что ему

“не осудя истинным судом с боярами, никого не казнить, не лишать имений, а

также не слушать ложных доносчиков”. Шуйский не выждал, пока соберутся

выборные земские люди всего Московского государства, которые, конечно его

бы выбрали, так как серьезных претендентов на престол не было кроме него.

Василий Шуйский был слишком нетерпелив. В избрании его не участвовали даже

многие знатные бояре, которые тогда были в отсутствии. Недостаток такой

законности в избрании, без сомнения, в значительной степени помог и

усложнил те междоусобицы, которые вскоре начались. Кремль не видел ни

празднеств, ни торжественных церемоний, которыми, по освященному веками

обычаю, сопровождается коронование государей России.

Начинается Смутная эпоха ложных царей. Появился целый ряд

самозванцев: Петров и Дмитриев. Вокруг Кремля, резиденции Шуйского, по всей

России начинаются волнения и колебания то в сторону Василия Ивановича, то

на сторону самозванцев. Шуйский в Кремле, хотя и имел престол царя

выбранного, сам по себе не обладал качествами, необходимыми венценосцу, в

особенности в такое смутное время шатания мыслей и не особенной преданности

ему. Ни внешним видом, ни щедростью он не мог равняться с Годуновым, память

о котором хранилась еще. Он был хитрый, невзрачный и притом скупой старик.

Города, один за другим, отпадали от Москвы и присоединялись к

тушинскому вору, так назван был второй самозванец, собравший большое

войско, состоявшее, кроме мятежных жителей, из запорожцев и поляков.

Особенно поправились дела самозванца, когда он перехватил Мнишека и его

дочь, бывшую царицу, жену первого Лжедмитрия, которые возвращались из

Кремля в Польшу. Жажда к наживе со стороны Мнишек, честолюбие бывшей

царицы, которой не хотелось возвращаться простой смертной в свое отечество,

испытав царственные почести и почет, были причиной того, что и они признали

самозванца. Это сильно помогло успеху самозванца. Многих колебавшихся еще

признать его царем это убедило. Северные города стали один за другим

сдаваться ему. Положение Шуйского на троне становилось все более шатким.

Таким образом на Руси образуются две резиденции. Кремль разделил свое

значение с ничтожной деревенькой Тушино, где находился другой царь.

Шуйский направляет своего племянника, Скопина-Шуйского, в Новгород с

тем, чтобы он попросил помощи у шведов для усмирения мятежников. Со шведами

был заключен договор, в силу которого шведское войско вошло в Новгород.

В то время как Скопин готовился разгромить тушинский лагерь, польский

король Сигизмунд задумал воспользоваться бедственным положением России. С

одной стороны, союз Москвы со Швецией подстрекал его к вмешательству в дела

России, с другой стороны, подталкивали его на это дело послы, уверяя его,

что с Россией будет легко справится. 21 сентября 1609 года Сигизмунд стоял

под Смоленском.

В это время положение самозванца было весьма плохое. Скопин уже занял

Переяславль, гнал тушинские отряды и вскоре разбил Рожинского. Весть об

осаде Смоленска в тушинском лагере была встречена неблагоприятно. Поляки

роптали на короля, который хочет воспользоваться произведенными ими смутами

в России, так дорого им доставшимися, чтобы вкусить легкую победу и

сопряженные с ней выгоды. Начались волнения, усилившиеся после приезда

послов от Сигизмунда к полякам - звать их на царскую службу. Самозванец и

Марина Мнишек бежали в Калугу. Тушинский стан распался без царька.

Рожинский и другие паны перешли на службу к Сигизмунду.

После свержения Шуйского верховная власть перешла к государственной

думе, состоявшей из семи знатнейших бояр (“семибоярщина”), которые в

августе 1610 года заключили договор с польским королем о приглашении на

русский престол его сына королевича Владислава, а осенью впустили польские

войска в Москву.

Кремль представлял в то время жалкое зрелище, он был весь

разграблен. Сокровища царской казны, иконы, драгоценности - все было

разграблено поляками.

Положение страны было очень тяжелым. Поднималось широкое общенародное

движение против интервентов. Из Троице-Сергиева монастыря во все концы

страны рассылались призывные грамоты встать на защиту родной земли и

православной веры. Не поддавался на уговоры бояр-изменников и интервентов

погибший в заточении патриарх Гермоген, стойко выступая за освобождение

Руси. В начале 1611 года в Рязани собралось народное ополчение во главе с

П.П. Ляпуновым, князем Д.Т.Трубецким, казачьим атаманом И.М.Заруцким.

Ополчение двинулось к Москве.

В самой Москве народ готовился к восстанию. Интервенты боялись

народного гнева. Они запретили москвичам иметь при себе ножи, плотникам -

топоры. Но предотвратить восстание эти меры не могли. Когда поляки пытались

заставить москвичей укреплять город против приближающегося ополчения,

началось восстание. На узких городских улицах кипели бои. В этот момент

ополчения передовой отряд под командованием князя Дмитрия Пожарского вошел

в город и стал теснить врага. Тогда по совету русских бояр-изменников

польские власти подожгли город. Ветер гнал пламя в сторону русских воинов.

Израненного Пожарского с трудом удалось вывезти из Москвы. Город был

полностью сожжен. Скоро подошли основные силы ополчения и стали лагерем.

Ополченцы выбили поляков из Белого города и осадили Кремль и Китай-город.

Однако летом 1611 года ополчение распалось в силу острых противоречий между

казаками и дворянами.

Осенью 1611 года в Нижнем Новгороде собралось второе ополчение,

которое возглавили посадский староста Кузьма Минин и мужественный

полководец, князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Главные силы подошли к

Москве в августе 1612 года. В ожесточенным бою были отброшены королевские

войска, пытавшиеся извне прийти на помощь своему московскому гарнизону. В

разгар боя ополченцев поддержал большой отряд казаков - остаток первого

ополчения. Предводитель казаков князь Д.М.Трубецкой вначале противился

участию своих таборов в сражении, не доверяя руководству Второго ополчения.

Кремль представлял в то время жалкое зрелище, хотя пожары и не

тронули его, но он был весь разграблен. Сокровища царской казны, иконы,

драгоценности - все было разграблено поляками.

В осажденном Кремле начался страшный голод. Смертность от

истощения и была ужасная. Тогда поляки вынуждены были сдаться сами. Кремль

был опять в руках русских. Это был день освобождения России. Этот день был

предвестником новой, лучшей доли, лучшей будущности, ожидавшей Россию. 25

октября русские торжественно вступили в Кремль. Все ворота Кремля были

открыты. Впереди всех шло о духовенство с Дионисием во главе, с крестами,

иконами и хоругвями. В Успенском соборе был отслужен торжественный,

благодарственный молебен.

Наконец русское ополчение после стольких усилий вступило в

Кремль, вероломно отданный полякам, вступило для того, чтобы в нем советом

всей земли выбрать государя и умиротворить русскую земле, страдавшую столь

долго от бесчисленных бедствий. Под единой властью должно было вновь

создано сильное и славное государство, под властью человека, которому были

дороги русские интересы.

Теперь настало время окончить вторую миссию земского ополчения

- выбрать царя. Весьма многие дворяне, боярские дети, служилые люди и

казаки, стоявшие за Михаила Федоровича Романова, подали челобитную с

множеством подписей Авраамию Палицыну для представления ее Собору. С таким

же заявлением желания видеть Михаила Федоровича на царстве прибыл посол от

Калуги и северных городов.

Понятно было общее желание народа. Дом Романовых был всегда

уважаем и любим. Анастасию и Никиту Романовых народ не только любил и

помнил, но память о них сделалась даже достоянием его эпоса. Сочувствие к

дому Романовых пробудилось с особенной силой во время притеснения их

Годуновым, когда они подверглись несправедливым жестокостям. Наконец

теперь, в Смутное время, старший представитель этого рода митрополит

Филарет мужественно стоял за правду и в настоящее время был задержан в

Польше, по-прежнему оставаясь твердым и непреклонным.

21 февраля 1613 года все выборные собрались на Красную площадь,

и не успели еще окончить вопроса о том, кому быть царем, как народ громко

провозгласил; “Михаил Федорович Романов будет царь-государь Московскому

царству и всей Русской державе”.

2 мая произошел торжественный въезд царя в столицу и в Кремль.

Михаил и мать его слушали молебен в Успенском соборе, после чего всяких

чинов люди подходили к руке царской и здравствовали великому государю. 11

июля произошло коронование на царство. С избранием и воцарением Михаила

Федоровича окончилось Смутное время.

В продолжение всего царствования Михаила Федоровича идет усиленная

деятельность по постройке различных хором и зданий. Вместо деревянных

зданий строится много каменных, но последние с трудом завоевывают себе

симпатию; так царское семейство, убежденное, что в деревянных зданиях жить

полезнее, не жило в каменных. В Кремле тогда еще находился Разбойный

приказ, место уголовного суда, а местом пыток был Константиновский

застенок, откуда тела тюремных сидельцев вывозились на переулки для сбора

милостыни на их погребение. Местом казни было полое место в Кремле, а потом

перед Лобным местом, на теперешней Красной площади. Все пространство от

Никольских до Спасских ворот в прежнее время служило ареной для казней.

Здесь стояло около 15 церквей, выстроенных родственниками казненных на тех

местах, где прежде торчали на кольях головы, где валялись обезглавленные

тела, где висели повешенные. Церкви эти назывались “на крови у голов, что

на рву”.

Вообще все тридцатидвухлетнее царствование Михаила Федоровича

было посвящено как на устройство земли русской, так и на устройство дворцов

в Кремле, как мы видели, чрезвычайно разоренных при господстве поляков, так

как все ценное было разграблено во дворцах, и сам дворец был без окон и

дверей. Но Московское государство, совершенно разграбленное и разоренное,

первоначально доставляло скудные средства к восстановлению благолепия и

красоты дворца, который постепенно увеличивался и обстраивался. В 1614 году

были уже выстроены новые большие государевы хоромы, а в следующем

иконописцы расписывали в них подволоки или плафоны, а затем сторож Михалка

Андреев делал в Серебряную палату тех же хором литую вислую подволоку;

потом устроены новые кровли (которые, по всей вероятности, были сделаны

котельными мастерами) над Золотой, царицыной палатой и над проходными

палатами, а также на Постельном крыльце. Но пожары являются сильными

врагами построек и усовершенствований Кремля. Так в 1619 году, по всей

вероятности, сгорели царские деревянные хоромы, так как уже в следующем

году дворцовый плотничный староста Исаев выстроил для государя новые

хоромы. Лучшие иконописцы того времени расписывали эти хоромы живописью в

иконном стиле. Через несколько лет к ним были прибавлены две мыленки,

избушка и сенничек, а в 1625 году была возобновлена церковь Рождества

Богородицы на Сенях с приделом Св. Лазаря. В то же время за дворцом были

выстроены каменные ледники и пивоварни, а над каретными дворами - светлица,

палата, мастерская для золотых и белых швей; для них же вблизи палаты было

поставлено несколько деревянных светлиц на подклетях. Таким образом, мало-

помалу обстраивался дворец в Кремле, но только он был окончательно устроен,

как вновь сильный пожар в мае 1626 года опустошил его. При этом сгорели:

двор государев и патриарший, монастыри Вознесенский и Чудов и “в приказах

каменных всякие дела погореша, и казна, и конюшни, и житницы все и все дела

государевы погореша”. Но вскоре были вновь воздвигнуты новые жилые

постельные хоромы, и уже в сентябре Михаил Федорович справлял в них

новоселье, именно в новой передней избе. Через два года царь праздновал

новоселье в новой брусяной столовой избе и угощал бояр обедом, а те ему

били челом, хлебом да солью, да соболями, кто сколько мог, парой или даже

целым сороком собольих мехов. В 1627 году палатный мастер, иностранец Джон

Талер возобновлял Сретенский собор, выстроил новую церковь на сенях царицы,

новую каменную церковь во имя великомученицы Екатерины, по всей

вероятности, на место деревянной же сгоревшей. Именно после майского пожара

1626 года мы видим преобладающий тип построек, уже каменный, так как

обитатели Кремля горьким опытом были научены опасности постоянных пожаров

деревянных построек. По указу государя из разных мест были собраны в Кремль

каменщики и кирпичники для многих церковных, дворцовых и палатных “каменных

дел”. Вызван был кирпичный мастер из Голландии для постройки кирпичной

поварни, на которую была проведена вода посредством водоподъемной машины,

так как в то время вода в Москве-реке не была загажена стоками фабричных

нечистот и представлялась чистой и годной для питья. Свиблова башня, в

которую была проведена из Москвы-реки вода, а из нее в поварню, на сытный

коровой дворец, - с тех пор начала вызываться Водовзводной. В 1635 и 1636

годах были выстроены каменные хоромы для государя и его детей, которые были

поставлены на стенах старого здания над мастерской палатой, бывшей в начале

XVI века приемной Софии Палеолог, а позже Елены Глинской и называлась

задней и западной, и над палатами - подклетными, которые тянулись до палаты

меньшей - Золотой. Это место было занято прежде деревянными хоромами, на

месте которых появились теперь три новых каменных этажа, выведенных подлицо

с царицыными приемными палатами и с теремом наверху. Надпись,

возобновленная над входом, указывает, что верхний этаж предназначен был для

малолетних царевичей Алексея и Ивана. Это здание существует и теперь и

носит название Теремного дворца. Несмотря на то, что этот дворец каменный,

по своему устройству и расположению он вполне представляет собой тип

деревянных жилых хором и является чрезвычайно интересным памятником

русского зодчества, как в самом фасаде, так и в деталях, даже во внешних,

наружных украшениях, например, окон, которые по своему рисунку весьма

напоминают резьбу из дерева, но внутри дворца характер деревянных построек

является еще более заметным. Почти все комнаты трехэтажного дворца

одинаковой величины, с тремя окнами - тип великорусской избы, так это

Теремной дворец представляет несколько таких изб, поставленных рядом и

связанных между собой в несколько ярусов с теремом или чердаком наверху.

Хотя мы и видим, что теснота деревянных построек и довольно частые пожары,

посещавшие Кремль, и заставляют строить каменные дворцы, но тем не менее

помещение в обширном дворце не расширяется, а еще остается вполне

подчиненным условиям быта наших предков. С восточной стороны этого дворца

был устроен храм во имя Нерукотворенного образа с пределом Иоанна

Белградского. Эти церкви при дворцах, составлявших необходимую

принадлежность каждого отдельного помещения, назывались “что на Сенях” и

находились при помещениях цариц, царевичей и царевен. Площадка,

образовавшаяся между теремом и этой новой церковью, составляла передний

каменный двор, с которого шла лестница на постельное крыльцо и впоследствии

запиралась золотой решеткой, почему и эта церковь Спаса на Сенях получила

название “Спас за Золотой Решеткой”. Вообще же в этих каменных постройках

дворцов хотя и вполне удержалась традиция русской деревянной избы, но все-

таки вводились некоторые, хотя мелкие, нововведения, приближавшие

архитектурную реформу.

Во время правления характер архитектурной деятельности в Кремле

значительно усовершенствовался. Кремль приобретает в общем вполне

благообразный вид. Приказы переведены из Кремля в Белый и Китай-города

вследствие того, что постройки, в которых они помещались, чрезвычайно

обветшали. По улицам Кремля прежде стояли нищенские избушки, где жили

убогие, но с 1678 года они мало-помалу уничтожились, так как для убогих

велено было строить богадельные избы при церквях.

В шесть с небольшим лет, в которые царствовал Федор Алексеевич,

Кремль значительно украсился. На портрете его при гробнице в Архангельском

соборе есть надпись, из которой мы узнаем следующее: “Многие церкви Божии

пречудно многим благолепием украси и научение свободных мудростей

российского народа присно промышляше и монастырь Спасский, иже во граде

Китае на то учение определи и весьма похвалы достойную свою царскую

утвердительную грамоту со всяким опасным веры охранением, на то учение

написа; домы каменные на пребывание убогим и нищим со довольным пропитанием

содела и оных упокояще многие тысящи, царских многолетних долгов народу

отдате и впредь дани облегчи, царский дом и грады Кремль и Китай преизрядно

обнови”.

В Кремле, еще в царствование Михаила Федоровича, на скате горы

были устроены на сводах красные набережные сады - верхний и нижний - и

которые были украшены и устроены при царе Федоре Алексеевиче, в конце

царствования. Каменная стена с окнами огораживала с набережной стороны эти

сады, а с внутренней - решетка. В 1681 году был устроен здесь пруд,

выложенный свинцовыми плитами, в который проведена была вода из

водовзводной кремлевской башни. Этот пруд весьма замечателен. Петр в

детстве здесь плавал в потешных карбусах и шнавах, и, без всякого сомнения,

здесь зародилась у великого монарха любовь к мореплаванию и

кораблестроению. При Федоре Алексеевиче процветает садоводство и

цветоводство. Кроме цветов и аптекарских трав в обоих набережных садах

росли только плодородные деревья и кусты. В это же царствование впервые

привезены в Кремль розы. Здесь рос виноград и посеяны были арбузы.

Впоследствии в садах были устроены по шесть оранжерейных палат в каждом,

отапливаемые муравленными, израсцовыми печами. В летнее время сады

защищались от птиц сетями из медной проволоки. В 1687 году построенная в

Кремле Водовзводная башня доставляла воду в сады. Верх ее украшен был

часами, а в середине помещалась машина. По углам верхнего сада от дворца к

реке стояли большие чердаки вроде беседок. Подле самых хором устроены были

комнатные или сенные сады. Федор Алексеевич был вообще любитель садоводства

и украшал царские вертограды.

В 1682 году Федор Алексеевич умер. Его братья Петр и Иван

(умерший в возрасте 16 лет) были взошли на престол. В 1689 году Софья, их

сестра попыталась при поддержке стрелецких войск произвести переворот,

чтобы захватить царский трон, но потерпела неудачу. Ее отстранили от власти

и заточили в Новодевичий монастырь. Царем стал Петр.

Прежде чем перейти к новой эпохе в истории Кремля, когда взамен

его Петр Великий соединяет вновь выстроенный им город Петербург с

историческими судьбами России, остановимся на общем очерке Кремля, над его

улицами и площадями, дворцовыми и другими зданиями, какими они

представлялась в это время, в конце XVII столетия.

Между двумя стенами Кремля простирался глубокий ров; стены были

покрыты на два ската деревянной кровлей. Креме стены с бойницами, внутри

Кремля по верху Подола к нижней стене на берегу Москвы-реки примыкала

третья стена от Свибловской до Водовзводной башни. Внутри Кремля между

зданиями и стенами было десять ворот. На стене у Спасских ворот, на

полубашне, называвшейся царской и всполошной, висел всполошной колокол.

Возле этой башне у стены была стрелецкая караульня. При Константиновской и

Никольской башнях стояли одноименные с ними застенки, где заключались и

истязались обвиняемые в преступлениях.

Большие улицы в Кремле шли от Ивановской площади, между

каменными стенами и палатами к Спасским воротам, между деревянными стенами

к Никольским и Ризположенским воротам, между каменными приказами и двором

Мстиславского к Водяным воротам. От Никольских ворот до Вознесенского

монастыря шла прямая улица. В кремле, кроме этих главных улиц, находились

малые улицы, “тупики” и переулки.

Позади собора Св. Николы Гостунского, от церкви Рождества

Богородицы на Трубе, проходила каменная труба подле стен Кирилловского

подворья и двора князя Черкасского у Фроловских ворот; другая, свинцовая

труба шла от Хлебного дворца к Водовзводной башне близ Боровицких ворот.

Ивановская площадь была древней и самой главной площадью в

Кремле. Она служила сборным пунктом площадных подьячих - тогдашних

маклеров, которые на площади же писали для желающих различные акты: купчие,

закладные, оборочные и местные памяти, которые свидетельствовались тут же

собравшимися сюда послухами (свидетелями). Такое площадное производство дел

продолжалось до Петра I. До 1681 года в Кремле совершались и казни над

преступниками. Разбойный приказ находился на Подоле, между церковью

Константина и Елены и Константиновской башней. Площадь, где ныне Арсенал,

тогда была сборным местом стрельцов. На ней стояли дома князя Лыкова,

Оболенского и трех братьев Годуновых. На юг по скату Боровицкого холма,

против дворца расположены были два набережных сада, о которых мы уже

говорили.

Так как Кремль был местоприбыванием царя и его дворца, то в них

находились каменные и деревянные дворцы. В XVII веке находились: Золотая

палата от Благовещения к Красному крыльцу, Грановитая, чердак царицы

Анастасии, где жил царь Иван Васильевич, дворец с Золотой палатой царицы

Ирины, Мастерская палата или так называемый Теремной дворец и проч. К

домашнему обиходу принадлежал житный двор с портомойными воротами и

запасной дом, хранилище всяких съестных припасов, который разделен был на

три дворца; хлебный, кормовый и сытный с погребами.

Кроме царских дворцов, приказов и других казенных зданий в

Кремле, бояре и духовные особы имели также свои помещения, палаты и дворы.

В конце этого столетия в Кремле еще славились дворы: Милославского,

Морозова, Шереметьева, князя Черкасского, боярина Стрешнева, с крестовыми

на них церквями. В разных местах Кремля, на своих дворах и двориках, жили

протопопы и попы кремлевских церквей. Обыкновенно боярские дома были

двухэтажные, а улицы вымащивались бревнами. Вообще, в то время деревянных

зданий в Кремле было гораздо больше каменных, а скученность построек делала

их очень небезопасными от огня.

В ноябре 1682 года в Кремле произошел большой пожар. Сгорели

выстроенные Федором деревянные хоромы царя Петра и хоромы царевен.

Загорелся Успенский собор, на котором сгорела кровля и в главах оконницы,

так что все значительные иконы и мощи чудотворцев вынесены были из

предосторожности в Архангельский собор. Через 3 года на месте погоревших

выстроены были новые, для царя Петра и его матери, деревянные хоромы, а для

царевен Софьи и других были возведены трехэтажные каменные палаты, в нижнем

этаже которых была устроена комната, по приказанию царевны Софии, “где

сидеть с боярами, слушать всякие дела”. В то же время построена новая

церковь Красного сада и новых хором царя Петра построена церковь во имя

Петра и Павла. Для подкрепления Верхоспасского собора в Меньшой Золотой

палате подведены были под своды крестообразные, каменные “перетитивья”,

которые хотя и обезобразили палату, но сберегли ее от разрушения.

Возобновлены были: Грановитая, Золотая Средняя, Ответная и другие палаты, а

также Красное крыльцо.

В конце XVII столетия, перед единодержавием Петра, Кремль

достиг апогея своего величия. Царские дворцы находились в самом цветущем

состоянии, какого не достигали ни в одно из предыдущих царствований. В это

время обширность и великолепие дворцов вполне выразили характер древней

царской жизни, во всем его блеске и царственной пышности. С этого времени

начинается постепенное разрушение и запустение Кремля. Пожар в 1696 году, в

год смерти последнего старинного московского царя Ивана Алексеевича, был

началом этого разрушения и запустения.

Нельзя обойти молчанием события, имеющие отношение к Кремлю в

царствование императора Петра, сильного пожара 16 июня 1701 года,

начавшегося в Кремле в Новоспасском подворье у Спасских ворот. Пожар этот

истребил в Кремле множество деревянных домов и повредил много каменных. До

Петра в Кремле находилось много частных зданий, принадлежавших князьям и

боярам. При некоторых из них имелись также и домашние церкви. По повелению

Петра, дома эти по большей части были снесены, а земли взяты в казну. После

учреждения Московской губернии (1708) был подтвержден изданный ранее

стеснительный указ о строении каменных зданий как в Кремле, так и в Китай-

городе. Указом же 1714 года, вследствие недостатка каменщиков в Петербурге,

воспрещались во всем государстве каменные постройки. Указом 1725 года

велено было заменить деревянные мостовые Кремля каменными. При Петре в

Кремле помещались: сенат, рентерея у колокольни Ивана Великого, разные

коллегии, конторы и дворы; Конюшенный, Аргамачный, Потешный, Сытный,

житный, Магазинный и другие здания. В 1701 году в Москве начата была

вызванным в Россию иностранным мастером Конради постройка Арсенала. При

Петре еще оставались в Кремле боярские дома князей: Голицыных, Черкасского,

Трубецкого, бояр: Шереметева, Милославского, Татищева.

После неудачной битвы со шведами под Нарвой, на случай

угрожавшей от противника опасности, Петр велел укрепить Кремль по правилам

фортификации. Рвы и земляные окопы окружали Кремль с двух сторон, с третьей

он был защищен глубоким, выложенным камнями, рвом. По выражению Петра от

Водовзводной башни до Каменного моста сама “натура зело укрепила Кремль”.

Из 20 кремлевских башен одна из них, Спасская, имела ворота, обитые медью,

два щита с железной, между ними находившейся решеткой, какая находилась

между Константиновской и Отводной башнями. Свинцовые трубы, пролегавшие

между Водовзводной башней и набережным садом, были вынуты и отправлены в

Петербург. Таковы был незначительные внешние изменения, происшедшие в

Кремле в царствование великого императора.

После царствований Екатерины I и Петра II на престол взошла

императрица Анна Иоановна. В ее царствование внешний вид Кремля получил

некоторые изменения. В 1730 году императрица повелела сломать и перенести в

Лефортово деревянный дворец, стоявший возле цейхгауза в Кремле, в котором

тогда жил обер-гофмейстер граф Салтыков. Дворец этот был только за год до

этого построен и назывался Аннегофским. В том же году приказано было в

Кремле, равно как и во всей Москве, по всем большим улицам расставить на

расстоянии 10 сажен друг от друга фонари. В 1736 году, как меру

предосторожности от пожаров, велено было на больших улицах вырыть колодцы с

двумя насосами каждый. Для Сыскного приказа были назначены те палаты, в

которых до того времени помещался разбойный приказ, находившийся у

восточной стены Кремля. Бархатный двор, стоявший между Никитскими и

Арбатскими воротами, перешел в ведение Придворного ведомства. В 1731 году

велено было пристроить особую церковью к башне у Житного двора, где был

помещен образ Благовещения Божией Матери.

В царствование Анны Иоановны отлит был также и тот знаменитый

большой колокол, который известен под именем “царь-колокола” и составляет

одну из достопримечательностей Кремля. Вес колокола предполагался в 14000

пудов; отлить его взялся мастер Иван Моторин, который и устроил для этого

литейные печи со всеми необходимыми приспособлениями близ самого здания

Ивановской колокольни Но самому Моторину не удалось кончить это

предприятие, которым очень заинтересована была сама императрица. Первый

опыт отливки не удался, затем Иван Моторин умер, передав дело своему сыну

Михаилу. В ноябре 1736 года в присутствии коломенского архиепископа

Вениамина дело было приведено к благополучному концу: царь-колокол был

отлит, хотя поднять его на Ивановскую колокольню и не удалось.

Во времена Анны Иоановны страшный пожар 29 мая 1737 года

опустошил Кремль и Москву. С колокольни Ивана Великого рухнули многие

колокола, а у царь-колокола, как говорят, горящее бревно, отбило край. Все

деревянные здания, находившиеся в Кремле, были обращены в пепел, и сильно

повреждено много каменных. не уцелели и сами кремлевские башни и стены:

деревянные всходы, мосты и кровли на многих из них оказались уничтоженными.

Опустошив Кремль, пожар истребил множество строений также в Китай-городе и

Белом городе. Указом 22 июня 1737 года Анна Иоановна велела восстановить за

счет казны сгоревшие дворцовые и соборные церкви. Еще через несколько лет

после пожара, уже в царствование Елизаветы, Кремль являл в себе

неизладившиеся еще следы этого страшного пожара 1737 года.

После Анны Иоановны императором был Иоанн Антонович, затем

Елизавета Петровна.

В 1748 году разобраны были синодальные палаты от церкви Трех

Святителей ко дворцу и посреди Синодального двора, где помещались Казенный

приказ и казенные палаты. Вместо разобранных были построены новые,

двухэтажные палаты. После истребления пожаром деревянного кремлевского

дворца за Благовещенским собором императрица Елизавета временно проживала в

синодальных присутственных апартаментах и повелела заложить новый каменный

дворец, оконченный уже при Екатерине.

Екатерина II вновь учредила Каменный приказ и повелела строить

разные городовые здания в Кремле.

В Кремле при Екатерине были построены: наместничий дом для

присутственных мест, где теперь здания Судебных установлений (окружной суд

и судебная палата), Конюшенный двор и каменный шатер, где помещались четыре

большие пушки и набатный колокол. В эту эпоху некоторые древние здания и

постройки в Кремле были сломаны, а места были отведены под площади и улицы.

Митрополит Платон к главному входу Чудова монастыря пристроил готический

портал и обширный каменный архиерейский дом, позднее обращенный в

Николаевский дворец.

С 1780 года сама кремлевская гора несколько раз обделывалась,

причем уничтожены были остатки Благовещенских ворот, Набережного сада и

Расписной палаты, стоявшей на скате этой горы. Место снесенных построек

заняли улицы и площади. При перестройках и поправках церквей древние

длинные и узкие окна и малые входные двери были значительно расширены.

В ряду достопамятных для Кремля событий Екатерининского

царствования необходимо помянуть о происходившей в 1773 году, в присутствии

самой императрицы и ее наследника, закладки громадных царских палат в

Кремле. Начальный пункт закладки палат находился у башни Тайницких ворот.

На медной доске, положенной при закладке в фундамент здания, находится

следующая надпись: “Императорский дворец, повелением благочестивейшей,

великой государыни Екатерины II, императрицы и самодержцы всероссийской,

избывительницы Москвы от смертоносной язвы, победительницы Оттоманской

гордой Порты, сохранительницы каждого своего подданного безопасности,

законодательницы всероссийской, к славе Российской империи, к чести своего

века, к бессмертной памяти будущих времен, к укреплению столичного города,

к утехе и удовольствие своего народа, положено сих великолепных

императорских чертогов основание, в лето от сотворения мира 7281, от

воплощения сына Божия 1773, месяца июня 1 дня, царствование ее величества

одиннадцатый год, строение производилось под главным смотрением армии

генерал-поручика и кавалера Михаила Михайловича Измайлова”. План этих палат

сочинил известный в то время архитектор Василий Бажанов, а помощником у

него был Казаков. Различные препятствия, однако, помещали постройке

предположенных палат, деревянная модель которых, сделанная архитектором

Елевзоем Назаровым, сохранилась до нашего времени. Многие здания для

очистки места под постройки этого дворца были снесены. Когда же оказались

расселины в стенах Архангельского собора, тогда императрица повелела

прекратить постройку этого дворца. При расчистке места были уничтожены

остатки Набережного сада, возобновленного Елизаветой, но при Екатерине еще

оставались при подошве кремлевского холма каменные своды садовых палат с

выходами.

Граф Чернышев, главнокомандующий Москвы, приказал в 1792 году

спустить два пруда, бывших на Неглинке между Боровицкими и Воскресенскими

воротами, что значительно изменило к лучшему западную сторону окрестностей

Кремля.

Непродолжительное четырехлетнее царствование императора Павла I

ознаменовалось же, однако, некоторыми переменами во внешнем виде Кремля и

Москвы, которой он придал, сообразно господствовавшему тогда преобладанию

немецкой дисциплины, характер более военного, чем гражданского города.

Некоторые из присутственных мест были уничтожены, иные переименованны

учреждены также и новые. Совершенно упразднены были: Берг-контора, Удельная

экспедиция, а вместо прежних магистратов были образованы рейхгаузы. Были

выстроены помещения войск казармы, благодаря чему жители были освобождены

от тягостных для них постоев. Было открыто Московское городское правление;

установлена такса на жизненные припасы. Павел I утвердил существование в

Москве единоверческой церкви. 14 марта 1800 года было издано высочайшее

повеление о приходах и расходах городских домов Москвы.

Наступил оставшийся навсегда памятным для России и Кремля 1812

год. После объявления войны французы, предводительствуемые Наполеоном,

вступили в пределы России в июне. Уже 2 (14) сентября Наполеон подошел к

Москве и остановился на Поклонной горе. Более двух часов он прождал

московскую депутацию с ключами от города. Вскоре ему доложили, что город

пуст.

- Нет, не пошла Москва моя

К нему с повинной головою.

Не праздник, не приемный дар,

Она готовила пожар

Нетерпеливому герою.

А.С.Пушкин.

2 сентября русские войска оставили Москву, а французы заняли

ее. И в этот же день в различных частях города (на Красной площади, Арбате,

в Замоскворечье) вспыхнули пожары. Вопрос о причине московских пожаров

вызвал различные суждения современников и историков. Зарубежные историки

считают, что М.И. Кутузов и московский губернатор Растопчин распорядились

сжечь Москву. Некоторые отечественные историки виновниками пожара считают

французов-мародеров. Сегодня многие российские историки считают, что Москву

жгли сами жители, перед тем как уйти из города. В результате три четверти

Москвы погибли в огне.

“Что за люди! - восклицал Наполеон, глядя на зарево московского

пожара. - Это скифы!.. Чтобы причинить мне временное зло, они разрушают

созидание веков!”

3 сентября через Боровицкие ворота въехал в Кремль Наполеон.

При его следовании улицы были пусты, окна и двери домов были заперты.

Выражение лица Наполеона было сурово, но оно несколько прояснилось, когда

он вступил в Кремлевский дворец, избранный им для своего жительства. “Вот

эти гордые стены, - сказал он, увидав Кремль и войдя во дворец, - наконец-

то я в Москве, в древнем дворце царей, в Кремле. Русские, - продолжал

Наполеон, обращаясь к окружавшим, - еще сами не знают, какое произведет на

них впечатление занятие Москвы. Посмотрим, что они будут делать. Если они

еще не войдут в мирные переговоры с нами, - мы сделаем свое дело,

представим миру небывалое явление спокойно зимующей армии посреди

враждебного ей народа, окружающего ее со всех сторон. Наша армия,

пребывающая в Москве, будет походить на корабль, охваченный льдами, но с

возвращением весны мы снова начнем войну. Впрочем, до этого не дойдет,

император Александр не доведет меня до этого. Мы войдем с ним в соглашение,

и он подпишет мир”.

Первую московскую ночь Наполеон провел спокойно в Кремлевском

дворце. На другой день, в 7 часов утра, он позвал к себе своего доктора

Метивье и предложил ему обычный вопрос: что нового? Когда доктор сказал,

что вокруг Кремля распространяются пожары, Наполеон сперва равнодушно

ответил: “Это неосторожность солдат, вероятно, они разложили огни для

приготовления пищи слишком близко к деревянным домам”. Но вслед за этими

словами взгляд его остановился неподвижно и выражение лица, “сперва

исполнено благорасположения, сделалось ужасным”, он быстро вскочил с

постели, поспешно оделся, не произнося ни слова, толкнул ногой так сильно

прислуживавшего уме мамелюка, который надевал неловко сапог, что тот упал

навзничь. Очевидно, что в эту минуту Наполеон вспомнил доходившие и до него

толки, слухи и разговоры на тему о том, что русские намереваются сжечь

Москву.

В эту самую ночь не совсем затушенный накануне пожар Зарядья и

рядов опять разгорелся с новой силой и перешел на главный Гостинный двор,

который к утру и был весь охвачен огнем. Пылали дома на Ильинке и

Никольской, видны были также пожары в различных местах Китая и Белого

города. Сильный северо-восточный ветер несколько раз направлял пламя к

Кремлю. Осыпаемый огненными искрами и пылающими головнями, Кремль освещался

иногда таким ярким светом, что казалось, будто в его стенах уже начался

пожар. Между тем в Кремле помещены были по распоряжению начальника

французской артиллерии, генерала Ларибуассьера, подвижной пороховой магазин

и все боевые снаряды молодой гвардии, фуры с боевыми снарядами стояли даже

как раз напротив окон дворца, в котором ночевал император Наполеон. В

Кремле всю ночь царствовала сильная тревога. Вот что рассказывает очевидец,

граф Сегюр: (В то время, как наши солдаты боролись с пожаром и оспаривали

свою добычу у огня, Наполеон, сон которого не смели потревожить в течение

ночи, был пробужден двойным светом: дня и пожара. Первым его движением был

гнев: он хотел властвовать даже над стихиями. Но скоро он должен был

преклониться и уступить необходимости. Удивленный тем, что поразив в сердце

империю, он встретил не изъявления покорности и страха, а совершенно иное,

он почувствовал, что его победили и превзошли в решимости. Это завоевание,

для которого он все принес в жертву, исчезало в его глазах в облаках дыма и

пламени. Им овладело страшное беспокойство, казалось, его самого пожирал

огонь, который нас окружал. Ежеминутно он вставал, ходил и снова садился.

Быстрыми шагами он пробегал дворцовые комнаты, его движения, порывистые,

грозные, обличали внутреннюю жестокую работу. Он оставляет необходимую

работу, принимается за нее снова и снова бросает, чтобы посмотреть в окно

на непрекращающееся распространение пожара.

Из его стесненной груди вырываются короткие и редкие восклицания: “Какое

ужасное зрелище! Это сами они поджигают, сколько прекрасных зданий!.. Какая

необычайная решимость... Что за люди: это - скифы!”(

Пожар свирепствовал все сильнее и страшнее: из окон

Кремлевского дворца все Замоскворечье, охваченное пламенем, казалось каким-

то огненным морем. Несмотря на большое пространство, отделявшее Кремлевский

дворец от этого пожара, оконные стекла дворца до того накалились, что к ним

нельзя было прикасаться. Стоявшие на кровлях солдаты едва успевали

своевременно тушить искры и головни, со всех сторон сыпавшиеся на дворец.

Возраставшая сила пожара и толки о поджигателях усиливали беспокойство

Наполеона. Он молчал, когда окружавшие его лица советовали ему удалиться из

Кремля. Очевидно, ему не хотелось, только что поместившись во дворце

русских царей, немедленно его покинуть. “Он порывисто ходил взад и вперед,

- говорит граф Сегюр, - останавливаясь перед каждым окном и глядя на

страшную стихию, охватывавшую все места, все входы в Кремль, окружавшую его

со всех сторон, как осажденного, и подступавшую все ближе и ближе к

Кремлю”. До этого времени пожар Гостинного двора и другие пожары в разных

местах Москвы еще не особенно озадачивали Наполеона, помещавшегося в

Кремлевском дворце, посреди больших зданий и за высокими стенами Кремля, но

пожар Замоскворечья, бывший прямо перед окнами дворца, произвел на него

сильное впечатление. В ночь с 5 на 6 сентября загорелось Замоскворечье.

Мосты на реке, а также барки с хлебом охватились огнем. Общее пламя как

будто слилось, сплотилось в поток раскаленной лавы и обвилось ярким венцом

над несчастной Москвой. Глазам Наполеона представилось волнующееся

огнедышащее море, в волнах которого погибали городские здания. Особенно

беспокойно провел Наполеон вторую ночь в Кремле. В сильном волнении, с

тоской на сердце расхаживал он по залам дворца и несколько раз из кабинета

Александра выходил на террасу, обращенную к Москве-реке, но вид огненного

океана, обвивавшего город, пронзительный визг крутящегося пламени

производили на него страшное впечатление, и он, глубоко взволнованный,

возвращался в комнаты дворца. В весьма редких местах пожара можно было

только различить кровли еще не успевших загореться строений и колокольни, а

вправо от Грановитой палаты, за кремлевской стеной подымалось до небес

облако густого черного дыма и слышен был треск разрушавшихся кровель и

стен. Весь Кремль был переполнен солдатами Наполеоновской гвардии; одни из

них тушили искры и головни, другие стояли наготове к выступлению из Кремля;

лошади были оседланы и запряжены, - все было готово оставить Кремль и

вывести из него военные снаряды и запасы. Но Наполеон все еще медлил

покинуть Кремль. Вдруг распространился слух, что под Кремлем устроены мины,

и всюду раздался крик: “Кремль горит!” Наполеон вышел из дворца на

Сенатскую площадь, чтобы лично удостовериться в грозящей опасности.

Оказалось, что горела Троицкая башня, близ Арсенала. Хотя усилиями гвардии

этот пожар был вскоре и был прекращен, но всякую минуту могли вспыхнуть

новые, так повсюду летали и сыпались искры и горящие головни. Наполеону

было необходимо было позаботиться и о своей личной безопасности.

Неаполитанский король Мюрат, итальянский вице-король Евгений Богарне,

начальник его штаба, маршал Бертье и другие приближенные лица на коленях

умоляли Наполеона оставить Кремль. В это же время схватили в Кремле

русского полицейского чиновника и арестовали его, считая поджигателем.

Наполеон решился на время оставить Кремль и поместиться в Петровском

дворце, за Тверской заставой. С большим трудом он и его свита выбрались из

Кремля и пылавших улиц Москвы. Они шли пешком, а жар пожара жег им лица.

Они блуждали по горевшим улицам, спасаясь от настигавшего их часто пламени

пожара, и едва к вечеру добрались до Петровского дворца.

5 сентября пожары начали утихать, а в ночь на 6 пошел сильный

дождь, который продолжался еще с большей силой и весь день в воскресенье, 8

сентября, Наполеон возвратился в Кремль и опять поселился во дворце.

Во время пребывания французов в Москве храмы Кремля не избежали

поругания. Все церкви были ограблены; в Успенском соборе вместо паникадила

висели большие весы, на которых французы взвешивали выплавленное золото и

серебро из награбленных церковных сокровищ, риз, окладов, чаш и проч. Тут

стояли плавильные горны и были устроены стойла для лошадей самого

Наполеона. В Верхоспасском соборе стояли кровати, а престол его служил

обеденным столом. Маршал Даву не раз устраивал себе спальню в алтаре

главного храма в Чудовом монастыре.

Между тем, ввиду наступающей зимы, Наполеон делал некоторые

приготовления, чтобы покинуть Москву. В это время с колокольни Ивана

Великого в Кремле сняли крест, предполагая, что он золотой, чтобы увезти

его в числе трофеев, точно также Наполеон велел обобрать все серебряные и

золотые украшения кремлевских соборов.

В первых числах октября больные и раненые французы были

вывезены из Москвы по Смоленской дороге. Но Наполеон все еще не желал,

чтобы все знали о его намерении оставить Москву. Так Наполеон поручал

Мюрату укреплять Кремль. Решившись покинуть Москву, Наполеон задумал сжечь

в ней все уцелевшие от пожара здания и взорвать Кремль с его древними

стенами и башнями, с его дворцами и соборами. Исполнение этого намерения

было поручено оставшемуся с арьегардом отступавшей из Москвы французской

армии маршалу Мортье. За час до оставления Кремля Наполеон писал герцогу

Бассону в Вильну: “С выступлением армии в поход завтра я решу взорвать

Кремль”. Поражение Мюрата под Тарутиным заставило, как известно, Наполеона

поспешно оставить Москву. С высоты знаменитых Воробьевых гор начальнику

артиллерии генералу Ларибуассьеру велено было все оставшиеся в Москве по

выходе из нее французов боевые снаряды, свинец, порох и заряды

сосредоточить в Кремле. “Может быть, я еще возвращусь в Москву”, - писал

Наполеон, но конечно он сам менее всех мог поверить этому возвращению в

Кремль, наполненный порохом с подведенными под него минами.

Наполеон покинул Кремль и Москву рано утром 7 октября и

отправился по старой Калужской дороге. Маршал Мортье, оставшийся с

небольшим отрядом в Кремле, делал там необходимые приготовления для его

взрыва. В Кремле деятельно рыли рвы и канавы, устраивали мины и наполняли

их порохом. В ночь с 11 на 12 октября Мортье покинул Москву и, отойдя на

незначительное расстояние от нее, пушечным выстрелом подал сигнал к взрыву

Кремля. Земля заколебалась, дрогнули все здания, даже на большом расстоянии

от Кремля полопались стекла в окнах, во многих домах города обрушились

потолки и стены домов и внутри их ничего не осталось на своем месте,

обывателей сбросило с постелей. Жители бросились на улицы и площади,

полуодетые, а некоторые израненные осколками стекол и камней. Ужас овладел

всеми. В ночной темноте, освещаемой пожаром Кремля и других зажженных в

городе покинувшими его французами зданий, слышались плач и стоны. Новые

взрывы последовали один за другими, но уж не настолько сильные, как первый.

Последствия взрывов были, однако, для Кремля не так

опустошительны, как можно было ожидать. Разрушены были часть Арсенала и

примыкавшей к нему восточной кремлевской стены и верх башни у Никольских

ворот, но здесь уцелел не только надворотный образ Чудотворца Николая, но

даже и само стекло киоты и висевшая перед ней лампада. Взорванной оказалась

часть южной стены Кремля с тремя башнями: Петровской с упразденной на ней

церковью Московского Святителя Петра Митрополита, Рождественской с бывшей

при ней церковью и Филаретовской, что близ колокольни Ивана Великого. Сама

же колокольня Ивана Великого треснула сверху донизу и заколебалась в своем

основании, но устояла. Угольная водоотводная башня взлетела на воздух и

своими остатками завалила набережную и реку, на ее месте взвился высоко

вверх столб пыли и дыма. К общему удивлению и радости, в Кремле уцелели все

дворцы, соборы, церкви и монастыри. Хлынувший во время взрывов дождь залил

несколько мин и подкопов в Кремле, откуда было вынуто до 60 бочек пороха,

другие же подкопы были засыпаны камнями и землей от первого взрыва, почему

и остались безвредными. Дождь, конечно, много содействовал к ослаблению

разрушительной силы подкопов, но, кроме того, существует еще весьма

правдоподобное показание одного французского офицера Фезанзака (“Souvenirs

militares”) о том, что маршал Мортье нарочно отпустил для взрывов негодный

порох, не желая строго выполнить варварское распоряжение Наполеона о взрыве

древнего Кремля.

Из внешних изменений Кремля после войны необходимо заметить,

что после занятия французами и опустошительного пожара Кремль едва ли мог

восстановиться через несколько лет. При починке и восстановлении соборов и

церквей Кремля неизменно держались прежнего архитектурного стиля. Точно

также поступали и при реставрации и поправках иконной живописи в

кремлевских соборах. Для последней цели с большими трудностями собраны были

разные мастера, архитекторы и художники, которые и восстановили прежний вид

внутренности соборов и дворцовых палат. Освящением Архангельского собора,

происходившем 1 февраля 1813 года, торжественно был открыт для всех до того

времени закрытый Кремль.

До 1818 года, как известно, в Кремле стоял памятник XV столетия

- Гостунский собор на месте бывшего до того времени Ордынского подворья.

Дьякон этого собора, Иван Федоров был первым типографщиком в Москве. В 1818

году Гостунский собор был снесен, а престол его был перенесен на колокольню

Ивана Великого, где и устроена была церковь во имя этого святителя.

В 1818 году на Красной площади был установлен памятник Минину и

Пожарскому (скульптор И.П. Мартос). Открытие памятника сопровождалось

парадом войск.

В царствование Николая I Кремль заметно изменился. На месте

старого, пришедшего в ветхость дворца был воздвигнут, как мы сказали,

новый, существующий и теперь. Колоссальный дворец, владычествуя над

Москвой, занял громадное пространство и включил в себя древний Теремной

дворец, собор Спаса, что на Бору и многие другие церкви. Тогда же было

воздвигнуто здание для Оружейной палаты, примкнувшее к дворцу и составившее

одну из его многочисленных частей. В 1849 году было совершено торжественное

освящение дворца, сопровождавшееся празднествами и балами.

Для постройки дворца в Кремле были сломаны некоторые постройки,

местность спланирована, разведен сад по скату горы и престол древней церкви

Иоанна Крестителя переведен в Боровицкую башню, а сооружение снесено. Тогда

же покоившийся в земле царь-колокол поднят и поставлен на пьедестал.

В царствование Александра II внешний вид Кремля ничем не

изменился; новых зданий не воздвигалось, исключая служебные корпуса, а все

направлено было к тому, чтобы постоянной тщательной реставрацией

существующих сохранить все в том виде, как было прежде.

В царствования Александра III и Николая II внешний вид Кремля

также не изменился.

Во время переворота в Москве в октябре 1917 года Кремль,

занятый юнкерами, был подвергнут бомбардировке, продолжавшейся и после его

сдачи, когда юнкера покинули кремлевскую территорию. Вот что пишет об этом

в вышедшей в том же году книге епископ Нестор Камчатский (Анисимов,

впоследствии митрополит; 1883-1962) как член Всероссийского Поместного

собора он был свидетелем событий и одним из первых вошел в Кремль после

окончания боев: “Но что сталось с нашим Кремлем?! Замолк рев артиллерийской

пальбы, затих шум братоубийственной бойни, и из праха и дыма гражданской

войны глядит он на нас, зияя ранами, разбитый, оскверненный Кремль - немой

свидетель прежней нашей славы и настоящего позора, сложенный по кирпичу

трудами поколений, залитый в каждом камне кровью его защитников, стоявший

свыше полтысячи лет, переживший всякие непогоды и бури и павший ныне от

руки своего же народа, который через полтысячи лет стал разрушать свои

вековые святыни, покрыв ураганным огнем кремлевские Соборы, это диво

дивное, восьмое чудо мира... Русское оружие, в котором ощущался недостаток

для обороны от сильно вооруженного противника на фронте вначале войны, ныне

было заготовлено нами и нашими союзниками в огромном количестве, но, к

ужасу нашей Родины, оно было обращено не на неприятеля, а в своих же

русских братий, на расстрел своих родных городов и святынь. Чувство

невыразимой тоски поистине неизглаголанного горя охватывает вас при виде

этих разрушений и ужаса, и чем вы углубляетесь дальше в осмотр поруганной

святыни, тем эта боль становится все сильнее и сильнее. С неподдающимся

описанию волнением вы переступаете ограду на каменную площадь к великому

Успенскому собору и видите огромные лужи крови с плавающими в них

человеческими мозгами. Следы крови чьей-то дерзкой ногой разнесены по всей

этой площади.

Успенский собор расстрелян. В главный его купол попал снаряд,

разорвавшийся в семье его 5 глав, из коих, кроме средней, одна также

попорчена. Пробоина в главном куполе размером в 3 аршина, в поперечнике 2,5

аршина. В барабане купола есть опасные трещины. От сильных ударов осколками

снарядов в некоторых местах кирпичи выдвинулись внутрь собора, а на стенах

барабана образовались трещины, но все это еще не исследовано архитекторами

окончательно, еще не определено - излечимы ли и какими средствами эти

страшные раны. Снаружи вся алтарная стена собора испещрена мелкими

выбоинами от пуль и осколками снарядов. Таких следов на белокаменной

облицовке насчитывается свыше 70. Да на северной стене 54 выбоины.

Зеркальные стекла всюду в окнах выбиты или прострелены пулями. Одних только

стекол перебито в соборе на 25000 руб. Внутри Успенского собора разбросаны

осколки разорвавшегося там шестидюймового снаряда и по солее и по собору

разбросаны осколки белого камня, кирпича и щебня. Стенопись внутри храма в

куполе попорчена, паникадила погнуты. Престол и алтарь засыпаны разбитым

стеклом, кирпичами и пылью. Гробница св. Патриарха Ермогена тоже покрыта

осколками камней и мусором. Такова мрачная картина разрушения и поругания

нашей православной русской Святыни - великого Успенского собора - этой

духовной твердыни многократного возрождения и укрепления православно-

русского благочестия, даже во дни древних тяжелых лихолетий. И еще

становится страшнее, когда вы узнаете, что эта всероссийская народная

Святыня расстреливалась по прицелу, по обдуманному плану. Расстрел всего

этого происходил в ночь на 3 ноября, когда мир был уже заключен и

господствовали большевики над Священным Кремлем. Последний ужасный удар по

Кремлю приходился на 6 часов утра 3-го ноября.

Православные! Не щемит ли ваше сердце зияющая перед вами эта

черная рана нашей родной святыни, разбитая глава нашего Великого Собора? Не

стыдно ли вам за вашу Родину, когда вы слышите, как стоящий в толпе перед

развалинами кремлевских Святынь чужестранец, китаец, изумленно глядит на

развалины и бормочет: ”Русский не хороший, худой человек, потому что

стреляет в своего Бога!”

Кроме описанного разорения расстрелянных соборов, расстрелян

Суд (здания судебных установлений), где пробит снарядом купол знаменитого

Екатерининского зала. В том же зале разорван замечательный портрет

Екатерины и причинено много других повреждений. Безумцы натолкнулись в

комнате судебной экспертизы или у следователей на горшки с вещественными

доказательствами - т. е. препаратами отравленных желудков, мертвых

выкидышей и проч. - и пожрали эти “маринады”, благо они были залиты

спиртом...

Испорчены Кремлевские башни, из которых угловая Беклемишевская

сбита и стоит без вершины.

Ружейной пулей прострелена на Троицких воротах икона Казанской

Божией Матери...

Русская история отметит на своих страницах гнусное, позорное,

кощунственное деяние своих сынов. Глядя на разрушенный Кремль, невольно

ставиши себе вопрос. Кому и для чего понадобились все эти ужасы? Ведь

нельзя же не понимать того, что в Кремле вся история могущества, величия,

славы, силы и святости земли русской. Если древняя Москва есть сердце

России, то Алтарем этого сердца искони является Священный Кремль. Ведь

нельзя же считать серьезным основанием то, что артиллерийская канонада,

направленная на Кремль, имела целью сокрушить тех офицеров и юнкеров,

которые были в это время в Кремле. Не смея приблизиться к ним, их искали по

Кремлю снарядами, разрушая то главу Успенского собора, то церковь 12

апостолов, то колокольню Ивана Великого, то Чудов монастырь и дальше по

порядку, все до единого храмы. Увы, безумная стратегия самозванного

правительства, и то же, что они сделали с Кремлем, делают ныне со всей

Россией, разыскивая в ней орудиями смерти врагов своих бредовых утопий.”*

СНОСКА Сорок Сороков т. 1, стр. 42

К 1917 году в Кремле, включая два его монастыря, был 31

храм (в том числе 5 часовен) с 51 престолом.

С переездом 10-11 марта 1918 года правительства РСФСР из

Петрограда в Москву Кремль, в том числе Успенский его собор, был для народа

закрыт.

За последние 80 лет облик Кремля претерпел значительные

изменения. Это относится не только к храмам, больше половины из которых

разрушены, а из оставшихся 14, превращенных в музеи или служебные помещения

17 церквей с 25 престолами разрушены (среди них: оба

монастыря, все 5 часовен, древнейшая по основанию церковь города в честь

Рождества Иоанна Предтечи на Бору, древнейшее из сохранившихся к 1917 году

зданий Москвы - собор Спаса Преображения на Бору XIV в.)

13 храмов с 22 престолами закрыты. Последний раз служба была на

Пасху 1918 в Успенском соборе.

Что касается знаменитых кремлевских стен и башен, то разобран

“захаб” (сооружение, аналогичное Кутафье при Троицкой башне) у Тайницкой

башни, выходящей на набережную Москвы-реки.

На месте большого здания старой Оружейной палаты, построенной в

1807 - 1810 гг. архитектором И.Е. Еготовым, а также Офицерского,

Гренадерского, Кухонного, одного из двух Кавалерских корпусов и дома

Синодального управления, снесенных в начале 1960-х гг., по настойчивому

желанию Хрущева в середине Кремля поставлен новый дворец - для съездов

(архитекторы М. Посохин, А. Мндоянц, Е. Стамо, П. Штеллер и др.)

Между Благовещенским собором и Грановитой палатой находилось

ведшее в Теремной дворец Красное крыльцо, с которого, по древнему обычаю,

при коронации русские цари клали земной поклон народу; через него проходили

торжественные процессии. В 1930-е гг. Красное крыльцо разобрали и выстроили

вместо него двухэтажную столовую для работников ВСНХ, фасадом выходящую

прямо на Соборную площадь и примыкающую к стене Грановитой палаты.

Сломаны оба кремлевских памятника, на судьбе которых хочется

остановиться в связи с тем, что ныне она незаслуженно забыта.

На Сенатской площади у здания Арсенала, на том самом месте, где

4 февраля 1905г. бомбой, брошенной сподвижником Савинкова эсером Каляевым,

был убит генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович, - 2

апреля 1908г. на добровольные пожертвования пятого Киевского гренадерского

полка, открыт был памятник. Он представлял собою высокий бронзовый с эмалью

крест, исполненный по рисунку художника Васнецова, с изображением Распятия

и Скорбящей Божией Матери над ним. Надпись на кресте гласила: “Отче,

отпусти им, - не ведают бо, что творят”. Памятник был снесен 1 мая 1918 г.

Комплекс-памятник Александру II находился в юго-восточной части

Кремля, спускаясь сзади уступом в Нижний сад. В 1967 г. на месте памятника

была установлена скульптура Ленина.

В 1935-37 годах Спасская, Троицкая, Никольская, Боровицкая и

Водовзводная башни были увенчаны звездами.

Первый случай нового богослужения - молебен 13 октября 1989 года в

Успенском соборе новопрослаленным святым Патриархам Иову и Тихону. Первая

возобновленная литургия - 23 сентября 1990г.

Согласно письму Патриарха Алексия II от 31.8.1991г. исполком

Моссовета принял решение возвратить Успенский собор верующим.

28 мая 1991г. состоялось богослужение и в Архангельском соборе.

Кремль по-прежнему остается центром политической и

культурной жизни России. Здесь происходят подписания важнейших для страны

соглашений ( например, с Чечней, с Белоруссией). В Кремлевском дворце

съездов проходили концерты многих звезд мировой величины.

Кремль за свою долгую историю не раз обновлялся. Реставрировали

его и в наши дни, отчего этот величайший и неповторимый памятник русской

национальной архитектуры стал еще величественнее и краше. Полюбоваться им

приходят тысячи экскурсантов.

Страницы: 1, 2