Двуречье в период господства Аккада и Ура

Двуречье в период господства Аккада и Ура

ДВУРЕЧЬЕ В ПЕРИОД ГОСПОДСТВА АККАДА И УРА

Объединение Двуречья под властью царей Аккада

Потребность в более эффективном использовании уже существовавших местных

ирригационных систем, а также в дальнейшем развитии искусственного орошения

неизбежно приводила к необходимости политического объединения Двуречья, с

тем, чтобы регулирование течения рек Тигра и Евфрата можно было

осуществлять в масштабе всей страны. Другой причиной, требовавшей

политического объединения, была необходимость создания условий, облегчающих

развитие обмена и торговли, как внутренней, так и внешней. Наконец,

господствующий класс рабовладельцев был заинтересован в координации своих

усилий, направленных на удержание в подчинении государственно-храмовых и

частных рабов, а также беднеющих свободных общинников. В объединении страны

был заинтересован и простой народ, страдавший от бесконечных войн.

Лугальзаггиси мог победить Лагаш, лишь объединив силы ряда соседних

городов-государств. Однако, так и не завершив уничтожения Лагашского

государства, Лугальзаггиси должен был вступить в борьбу с другим врагом,

появившимся на севере, а именно с внушительными силами государства Аккада и

его царя Саргона.

В борьбе за власть над Двуречьем Лугальзаггиси имел первоначально

несомненный успех. Он распространил своё господство почти на весь Шумер и

сделал своей столицей город Урук. На короткое время он, кажется, подчинил

своей власти и некоторую часть севера Двуречья и даже соседние страны. По

крайней мере, в надписи на нескольких сосудах, которые Лугальзаггиси отдал

в Ниппурский храм, он похваляется, что завоевал страны «начиная с Нижнего

моря (Персидского залива) через Тигр и Евфрат до Верхнего (Средиземного)

моря». В эту пору (около 2360 г. до н. э.) север Двуречья был окончательно

семитизирован. Характерно, что Лугальзаггиси свою статую, пожертвованную им

в храм Ниппура, снабдил надписью уже на семитическом языке

Торжество Лугальзаггиси продолжалось, однако, недолго, и успех перешёл на

сторону города Аккада Местоположение этого города еще точно не установлено.

Письменные источники указывают на то, что он находился на левом берегу

Евфрата, по-видимому, недалеко от того места, где Евфрат и Тигр наиболее

близко подходят друг к другу. Расположенный на скрещении торговых путей с

востока на запад и с севера на юг, город Аккад должен был играть

значительную роль в развитии обмена и торговли в Двуречье. Имя царя Аккада,

Саргон (по-аккадски — Шаррукин), означает в переводе «истинный царь», и

надо полагать, что он принял это имя уже после того, как вступил на

престол. Последующая традиция окружила личность Саргона, завоевателя и

основателя новой династии, рядом легенд Стихотворная легенда о его рождении

и детстве аналогична легендам, сложившимся позже и о других мифических и

исторических деятелях древности, например о Моисее, Кире, Ромуле и др. В

этой легенде Саргон говорит о себе: «Мать моя была бедна, отца я не ведал,

брат моей матери обитал в горах. Зачала меня мать, родила меня втайне,

положила в тростниковую корзину, вход замазала смолой и пустила по реке».

Дошедшие до нас исторические предания рассказывают о первых шагах Саргона

на пути к достижению престола. По преданиям, Саргон был садовником и

виночерпием Урзабабы, одного из царей Киша, а затем стал царём основанного

им города Аккада (около 2369 г.). Очевидно, при слабых преемниках Урзабабы,

Саргон, подобно Урукагине и Лугальзаггиси, добился самостоятельности города

Аккада. Вскоре Саргон выступил защитником Киша, разгромленного и

разрушенного Лугальзаггиси.

Об исторических событиях того времени рассказывают нам надписи, дошедшие

до наших дней благодаря счастливой случайности Они были вырезаны на статуях

и других памятниках, пожертвованных Саргоном и его ближайшими преемниками в

храм Ниппура Все эти памятники погибли, но надписи, имевшиеся на них, были

скопированы каким-то трудолюбивым писцом, который свои записи пожертвовал в

библиотеку храма, О Саргоне и его внуке Нарамсине повествуют и позднейшие

источники, а также исторические легенды. Так, например, текст из библиотеки

ассирийского царя Ашшурбанапала (VII в до н. э.) содержит указания на

крупнейшие события того времени Согласно ниппурским надписям, Саргон

одержал верх над Лугальзаггиси, победив в битве войско города Урука и 50

других царьков. Разрушив город, привёл пленного Лугальзаггиси в цепях «к

воротам Энлиля», т. е., вероятно, нёс его в жертву богу Энлилю. Затем он

направился походом на Ур, взял его и ушил городскую стену. Далее он

опустошил территорию города Энинмара, который после поражения Урукагины,

при Лугальзаггиси, был объявлен главным дом государства Лагаш. Одержав

победу над этим городом, Саргон «омыл оружие ре», а на обратном пути

разгромил Умму. Свои победы на юге Саргон завершил восстановлением

разрушенного города Киша.

Победа Саргона над городами Шумера была облегчена враждой и

соперничеством шумерских государств, а также поддержкой шумерской знати,

боявшейся восстания народа. Некоторую роль в этой победе сыграло и более

совершенное вооружение аккадских войск, в которых имелось большое

количество лучников.

Объединив Аккад и Шумер, Саргон стремился закрепить победу, осуществив

то, чего ждал от царя господствующий класс Двуречья — упрочения

государственной власти и организации успешных грабительских походов против

соседних народов. Саргон создал впервые в мировой истории постоянное войско

в 5 400 человек.

Это были воины-профессионалы, всецело зависевшие от царя и, несомненно,

являвшиеся внушительной силой в руках царской власти.

В целях расширения и укрепления ирригационного хозяйства при Саргоне

создавались новые каналы и регулировалась речная система страны в

общегосударственном масштабе. В интересах дальнейшего развития обмена и

торговли была введена единая система мер и весов, система Аккада, которая

должна была заменить прежнее многообразие мер и весов различных городов-

государств. О значении торговли обмена свидетельствует тот примечательный

факт, что уже в это время происходил торговый обмен между городами Двуречья

и далёкими городами долины Инда.

Ниппурские надписи, а также и позднейшая историческая традиция сообщают о

ряде походов войск Саргона в область Среднего Евфрата, Сирию и в горы

Тавра. Дошедшая до нас историческая легенда даёт основание предположить,

что и центральные районы восточной части Малой Азии были вовлечены в орбиту

влияния новой державы. Ниппурские надписи сообщают о победах войск Саргона

и над объединением эламских областей, когда были захвачены в плен их

правители и сановники. Те же надписи сообщают о сношениях с островами

Персидского залива и Маганом. С обширнейшей периферии рабовладельческое

Двуречье стягивает к себе военнопленных, товары, добычу — продукты труда и

живую рабочую силу многих народов. Свои победы Саргон увековечил на

любопытном памятнике, напоминающем по замыслу и изображениям «Стелу

коршунов» Эаннатма.

Царь был окружён большим придворным штатом, в состав которого входили и

некоторые представители знати покорённых шумерских и северных городов-

государств. Старый дворец был расширен в пять раз, а для помещения

многочисленных придворных, говорит легенда, был построен рядом с Аккадом

новый город.

Обширное государство поддерживалось значительной частью рабовладельческой

знати городов-государств Двуречья, ибо создание такого объединения было в

её интересах. Что же касается народных масс Шумера, то они, несомненно,

тяготились гнётом Аккадского государства и стремились освободиться от него.

Сведения более позднего времени сооб о двух восстаниях всей страны в годы

старости Саргона. Последнее восстание, вспыхнувшее в результате голода,

поразившего, конечно, беднейшее население, подавил, уже после смерти

Саргона, его младший сын Римуш, захвативший в это время стол отца.

Ниппурские надписи сохранили сведения о громадных потерях, которые несли

мятежники в битвах с Римушем. Тот факт, что были убиты и захвачены в плен

тысячи мятежников, говорит о том, что в восстании принимали участие

народные массы.

В результате побед Римуша единство державы было на несколько десятков лет

обеспечено. Сам же Римуш дал жертвой дворцового заговора, во главе которого

стоял, вероятно, его старший брат Маништусу, который, очевидно, решил

теперь, после подавления Римушем восстаний, воспользоваться в качестве

старшего сына Саргона своим правом на престол. Пятнадцатилетнее

царствование Маништусу не знало многочисленных войн, и поэтому одна и та же

его надпись о победе в Эламе повторялась на нескольких памятниках. От

времени Маништусу остался большой диоритовый обелиск, покрытый надписями на

четырёх сторонах. Надписи сообщают о покупке царём земли и в заключение

перечисляют свидетелей со стороны покупателя (царя Маништусу) — 49 граждан

Аккада, являвшихся наиболее крупными представителями придворной знати.

Среди них назван и какой-то Урукагина — возможно, потомок царя Лагаша.

Своего расцвета государство Аккада достигло во время долгого царствования

Нарамсина (2290 — 2254), сына Маништусу. Он затмил двух своих

предшественников и в поздневавилонской традиции считался не внуком, а

прямым наследником — сыном Саргона. Хотя Нарамсин и продолжал политику,

благоприятствовавшую знати, но выдвижение Аккада — этим именем стал

называться теперь и весь север Двуречья — вызвало недовольство старых

городов и в первую очередь древнего Киша, который и возглавил мятеж против

Нарамсина.

Царь Аккада, подавивший восстание и укрепивший единство рабовладельческой

державы, требовал себе божеских почестей. В надписях перед его именем

ставился знак бога, а на изображениях он украшался короной богов. Титул

«царь четырёх стран света», встречавшийся иной раз и в надписях Саргона,

теперь становится неизменным прибавлением к имени царя, подчёркивая

претензии Нарамсина на господство над всеми известными тогда странами.

Действительно, своими походами он захватил большую территорию.

Захватнические войны следовали одна за другой. Одна из надписей сообщает о

победе Нарамсина в течение года над девятью вражескими армиями и о пленении

трёх царей. В результате ряда походов государство Аккада подчинило мелкие

государства и племена Элама. Стела Нарамсина, раскопанная в Сузах, говорит

о его победе над луллубеями и другими племенами гор Загра. Область Мари, на

среднем течении Евфрата, также подчинилась Аккаду; войска Нарамсина

доходили до гор Армении и Курдистана. Надпись царя в храме Лагаша сообщает

о его военных успехах в Сирии. И надписи самого Нарамсина и позднейшая

традиция сообщают о походе аккадского войска в страну Маган. На сосудах из

египетского алебастра была вырезана надпись, указывавшая на то, что эти

сосуды являются «военной добычей из страны Маган». Поэтому можно

предположить, что название «Маган» обозначает в данном случае Египет и, что

завоевательные походы привели аккадские войска к границе Египта. В надписи

на статуе Нарамсина, найденной в Сузах, также говорится о победе над

страной Маган и над правителем страны Маган по имени Маниум. Возможно, что

аккадскому войску действительно удалось одержать победу над каким-нибудь из

правителей пограничных областей Египта и тем самым ускорить ослабление

Египетского государства в период падения Древнего царства.

Последние годы царствования Нарамсина, надо полагать, прошли в

ожесточённой борьбе с враждебными ему силами, поскольку в позднейших

текстах отмечается злополучный конец его царствования. Его сын Шаркалишарри

унаследовал тяжёлую борьбу с наступавшими на Аккадскую державу врагами.

Одним из них были двигавшиеся с запада новые семитические племена амореев;

но самая большая опасность грозила со стороны воинственных племён северо-

востока — гутеев. Держава, созданная завоевательными походами, была

непрочна. Наряду с внешними врагами подняли голову и внутренние враги;

начались мятежи в Двуречье, которые, в конце концов, в сильнейшей степени

содействовали распаду государства Аккада.

Государство Аккада действовало в интересах рабовладельческой знати,

которая держала в своих руках весь обширный административный аппарат и

направляла его деятельность.

В этот период углублялся процесс распада коллективной земельной

собственности сельских общин, О том, насколько далеко зашло разложение

сельских общин, свидетельствует вышеупомянутая надпись царя Маништусу на

диоритовом обелиске. В этой надписи зафиксирована покупка царём больших

земельных участков в области города Киша и в области других трёх соседних с

ним городов. За эти земли царь платил зерном, серебром и иногда — рабами.

Как полагает большинство исследователей, эти земли принадлежали

родоплеменными или сельским общинам; но при оформлении сделки царь имел

дело не со всей общиной, а с главами больших семей, которые занимали в этих

общинах руководящее положение. Это были группы (в два человека и больше),

которые назывались «владыками земли» и «едоками серебра», т. е. теми

лицами, которые получали от царя-покупателя плату за землю. Наряду с платой

некоторые из «едоков серебра» получали ещё и подарки в виде серебряных

предметов или одеяний. Из контекста видно, что «едоки серебра» были в

родстве между собой. О «едоках серебра» в надписи упоминается

непосредственно вслед за указанием размеров и цены земельных участков; как

видно, сделку о покупке земли царь заключал только с этими лицами, которые

получали для себя («ели», «поглощали») плату за проданную землю. Рядом с

ними перечисляются в некоторых случаях «братья владыки поля», т. е. его

родственники. Хотя в надписи и не говорится, что эти последние лица тоже

получали какую-нибудь плату, но поскольку они упоминались непосредственно

за «владыками поля», «едоками серебра», то им, очевидно, тоже причиталось

некоторое вознаграждение. На основании надписи Маништусу можно уже говорить

лишь о пережитках права собственности всей общины на землю. Представители

одной большой семьи называются владыками земли, и они одни выступают при

заключении сделки о продаже земли, только они являются «едоками серебра»,

отдавая лишь некоторую - часть своим родственникам. В ряде купчих на землю,

приведённых в одном тексте конца XXIII в. до н. э., упоминается лишь одно

лицо, как продавец земли, т. е., очевидно, частный землевладелец.

Приведённый документ показывает, что царю для приобретения земли

необходимо было покупать её у общинной верхушки; отторгнуть сё безвозмездно

он не мог. Это говорит о том, что власть царей была отнюдь не столь

беспредельной, как они это изображали в своих надписях, и что община, хотя

и ослабленная в результате происходившего внутри неё процесса

дифференциации, продолжала оставаться силой, с которой царю приходилось всё

ещё считаться.

Разбогатевшие общинники и другие богатые и знатные землевладельцы, а

также царское хозяйство, поглотившее к этому времени большинство храмовых

хозяйств по всей стране, теперь начинают всё чаще использовать на своих

полях наряду с рабами также и труд безземельных или малоземельных бедняков,

превращавшихся в подёнщиков. Подёнщиками становились, вероятно, люди,

которые теряли свои земли вследствие задолженности ростовщикам. Подёнщиками

становились, вероятно, также младшие члены семьи. В одном произведении,

правда, более позднего времени, указывается на то, что лишь старший брат

может наслаждаться жизнью, а младшие должны жить тяжёлым трудом. Делаясь

подёнщиками, свободные безземельные люди попадали в зависимость, обычно

очень тяжёлую, так как в условиях рабовладельческого строя рабство

оказывало влияние и на все другие формы отношений между людьми. Уйти до

срока, предусмотренного договором, подёнщики не имели права. В случае ухода

их преследовали, как беглых рабов.

Что касается рабского труда, то он стал применяться теперь по сравнению с

предшествующими временами в больших размерах и в ремесле. Об этом

свидетельствуют документы хозяйственной отчётности, дошедшие из Уммы от

времени династии царей Аккада. Они сообщают о больших мастерских в

государственно-храмовом хозяйстве. Инвентарь этих мастерских исчисляется

сотнями каких-то металлических инструментов. Жестокость по отношению к

рабам возрастала: в документах упоминаются рабы, «глаз не имеющие», т. е.,

очевидно, ослеплённые.

Наличие масс рабов и подёнщиков являлось серьёзной опасностью для

богатого рабовладельческого государства Аккада. Воинственные племена гор на

востоке и степей на западе давно уже видели в Аккаде желанную добычу. Среди

рабов было много представителей этих племён. В нашествии своих свободных

соплеменников рабы видели путь к избавлению от рабства. В то же время

обеднение свободных земледельцев и ремесленников способствовало ослаблению

обороноспособности государства. Многочисленные подёнщики, как не владевшие

земельным наделом, не могли служить в народном ополчении. Тяжёлое положение

Аккада усугублялось вспыхнувшим восстанием на юге во главе с Уруком и,

наконец, частыми дворцовыми смутами. Около 2200 г. до н. э. Двуречье было

завоёвано горными племенами гутеев, разгромившими и разграбившими при своём

вторжении богатые города Шумера и Аккада. В жреческих песнопениях

позднейшего времени всё ещё звучала скорбь о разрушениях, причинённых этим

вторжением горцев.

Гутеи на десятки лет ослабили мощь рабовладельческой знати. Исторические

памятники, отражавшие интересы рабовладельческой знати, остро ненавидевшей

завоевателей, называют племя гутеев «драконом гор, врагом богов». Одним из

проявлений ненависти к владычеству гутеев было изъятие из царских списков,

составленных несколько поз же, династии города Лагаша. Дело в том, что

вожди гутеев, не будучи в состоянии создать аппарат управления

государством, который бы объединил всё Двуречье, сделали, по-видимому,

город-государство Лагаш центром управления Шумера. Об этом свидетельствуют

надписи и документы хозяйственной отчётности Гудеа, который был патеси

Лагаша и современником гутейского владычества.

В своих надписях Гудеа утверждает, что он стремился защитить слабых,

сирот и вдов от посягательства сильных. Во время народных праздников,

сопровождавших главнейшие этапы сооружения храма бога Нингирсу,

предоставлялась защита должникам от посягательств ростовщиков, облегчалась

судьба подсудимых и даже рабы могли пользоваться некоторой свободой и не

должны были в это время подвергаться наказанию. В одной из надписей Гудеа

содержится намёк на социальные сдвиги, которые произошли в это время в

Шумере. В тексте на статуе Гудеа говорится: «Когда Нингирсу на свой город

благой взор бросил, Гудеа благим пастырем в стране (т. е. в Шумере) выбрал,

из среды 216 000 мужей его мощь выставил» и т. д. Если, действительно, во

время Гудеа число полноправных граждан Шумера достигало примерно 216 тыс.

человек, то из этого следует, что в отдельных шумерских городах-

государствах того времени полноправных граждан стало значительно больше.

Как уже упоминалось, в надписи одного из предшественников Урукагины

указывалось, что число «мужей» в городе Лагаше в то время равнялось только

3600.

Вообще не следует рассматривать 60 лет владычества гутеев над Двуречьем

как время полного упадка Шумера. В условиях гутейского господства Гудеа

смог развить крупное строительство, для которого он, по его утверждению,

привлекал одних мужчин, возможно — рабов. Строительный материал добывался

из Элама, Ливана, Маганаи Мелукхи(т. е., возможно, из Аравии). При Гудеа

начался расцвет шумерской литературы и искусства. Возможно, конечно, что

Гудеа создавал благополучие Лагаша за счёт других частей Двуречья и этим,

так же как и своей социальной политикой, вызывал недовольство крупной

рабовладельческой знати прочих городов Шумера.

Видимо, в течение всего периода своего господства в Двуречье гутеям

приходилось сталкиваться с мятежами и восстаниями в подвластных городах. В

конце концов гутеи были разбиты в войне с Уруком, а затем, в 2132 г. до н.

э., гегемония над Двуречьем перешла к Уру. В Уре в это время, согласно

царским спискам, правила третья его династия.

Двуречье в период гегемонии Ура (2132—2024 гг. до н. э.)

В течение более чем столетнего правления III династии Ура Двуречье

представляло собой сильное рабовладельческое государство. Основоположник

династии — Урнамму и его сын Шульги называли себя «царями Шумера и Аккада»,

подчёркивая этим объединение юга и севера страны. Могущество объединённого

государства ощущалось на западе — в Сирии, на северо-западе — в Малой Азии

и на востоке — в Эламе. Уже Урнамму похваляется, что он «направил свои

стопы от Нижнего к Верхнему морю», т. е. от Персидского залива к

Средиземному морю. Шульги (2114—2066) во второй половине своего

царствования закрепил власть Ура над окружающими Двуречье областями. Его

походы и важнейшие мероприятия внутренней политики отражены в названиях

отдельных годов его царствования. Так, название 16-го года его царствования

гласило: «Год, когда горожане Ура были взяты в качестве лучников». Речь

идёт, по-видимому, о важной военной реформе, сводившейся к тому, чтобы

использовать достижения военного искусства Акка да и заменить

неповоротливые фаланги тяжеловооружённой пехоты Шумера подвижной пехотой,

вооружённой луками. Вероятно, Шульги ввёл и новый способ обеспечения

постоянной армии царя, предоставив отдельным бойцам или же группам их

земельные наделы.

Реорганизованное войско Шульги одерживало победы в горных районах Элама.

На севере был подчинён Ашшур и другие города. Во второй половине своего

царствования Шульги принял титул «царя четырёх стран света». Подобно

Нарамсину он добивался своего полного обожествления. В царских списках,

составленных писцами несколько позднее, Шульги и его сын Бурсин прямо

названы «богами». Седьмой или десятый месяц в календарях различных городов

был назван в честь царя Шульги. Враждебные политические силы были подавлены

царской властью. Наследственные патеси были заменены чиновниками, носившими

лишь титул патеси. От каждой из областей своей державы царь получал

определённую додать.

Однако Шульги и его преемникам нелегко было удержать власть над обширным

государством. Для покорения некоторых восточных областей потребовались

многократные походы. Большие опасности грозили государству Шульги и с

запада. В степях на западе появились многочисленные аморейские племена,

говорившие на одном из семитических языков. Аморейские племена осели в ряде

районов Сирии, захватив в конце концов власть над ними. Вторжение грозило

теперь государству Шумера и Аккада. Ряд мелких государств в Месопотамии, по-

видимому, во вторую половину правления царей III династии Ура уже был

захвачен амореями.

Вторжение амореев в Двуречье было чревато тем большей опасностью, что в

стране имелось немало аморейских рабов. Походы царей III династии Ура на

запад, очевидно, были обусловлены главным образом стремлением обуздать

беспокойные аморейские племена. Попытки вторжения этих племён на территорию

государства Шумера и Аккада стали настолько опасными к концу III династии

Ура, что царь Шусин, преемник Бурсина, вынужден был в 4-м году своего

правления воздвигнуть линию укреплений против них.

Развитие сельскохозяйственной и ирригационной техники, усиленная

обработка высоких полей, развитие металлургии, расцвет ремесла

способствовали укреплению экономической мощи крупных рабовладельцев.

Социальная дифференциация, усилившаяся во время династии Аккада и несколько

замедлившаяся в десятилетия гутейского владычества, стала теперь вновь

усиливаться. Среди народных масс Шумера и Аккада начинают появляться не

только люди, оторванные от средств производства, но и люди, потерявшие

личную свободу, т. е. рабы-должники. Вместе с захваченными на войне и

купленными рабами они представляли низший слой шумерского общества. Рабы-

должники, как и прочие рабы, использовались на всех тех работах, которые

требовались в рабовладельческом хозяйстве Шумера конца III тысячелетия до

н. э. Но, Вероятно, рабов-должников, как соплеменников, нельзя было,

подобно скоту, приносить в жертву.

Об использовании рабского труда говорят многочисленные документы

хозяйственной отчётности царско-храмовых хозяйств времени III династии Ура.

Эти документы являются одним из самых ценных исторических источников всей

рабовладельческой эпохи. Таких документов времени III династии Ура,

написанных на глиняных табличках, доило до нас громадное количество из

архивов городов Лагаша, Уммы, Ниппура и его пригорода Пузриш-Дагана

(современный Дрехем). В последнее время стали известны таблички из архивов

ещё двух городов — Ура и Адаба. Число табличек превышает в настоящее время

уже несколько сот тысяч. Документы хозяйственной отчётности III династии

Ура относятся к самым различным сторонам большого царско-храмового

хозяйства. Тексты касаются земледелия, скотоводства, судоходства,

кораблестроения, столярных, гончарных, кузнечных, ткацких мастерских,

мельниц, складов, где хранились дерево, металл, шерсть и т. д. Многие

тексты посвящены использованию рабочей силы на сельскохозяйственных и

прочих работах.

Большой интерес представляют таблички, которые посвящены операциям с

рабочей силой, особенно таблички с годовыми отчётами надзирателей над

партиями работников царско-храмового хозяйства об использовании рабочей

силы, находившейся в их распоряжении.

Наряду с работниками, трудившимися в хозяйстве весь год, имелись и

временные наёмные работники Постоянные работники часто не получали

определённого урока, наёмным ню людям всегда указывался урок. Работавшие

круглый год получали, как свидетельствуют документы, ежедневное кормление,

а наёмные — натуральную плату, в два-три раза превышавшую «зерно

кормления», выдаваемое первым. Среди постоянных работников были мужчины,

женщины и дети, а среди наемных — только одни мужчины.

На основании годовых отчётных сводок надзирателей со всей точностью

устанавливается, что основная масса работников царско-храмового хозяйства

трудилась в нем в течение всего года. В таком случае они, разумеется,

должны были быть людьми, оторванными от средств производства. Поскольку же

эти работники в сводках противопоставляются наёмным людям, то они могут

быть определены только как рабы, хотя тексты именуют их просто «молодцами»

(гуруш) и лишь женщин — «рабынями» (гим).

Специфической особенностью рабовладельческого хозяйства, как его нам

рисуют документы царско-храмового хозяйства III династии Ура, было наличие

рабов-должников. В архивах царско-храмового хозяйства имеется много

документов, фиксировавших ростовщические сделки. Сохранились частноправовые

документы, свидетельствующие о продаже должниками членов своей семьи и

самих себя в рабство.

Среди массы рабов царско-храмового хозяйства III династии Ура были

квалифицированные и неквалифицированные работники. Так, среди рабынь были

работницы, имевшие определённую специальность,— прядильщицы и ткачихи. Но в

случае нехватки рабочей силы эти рабыни могли использоваться на самых

разнообразных работах, начиная с уборки урожая, ирригационных работ и

кончая тяжёлым бурлацким трудом, Рабы-ремесленники трудились в особых

мастерских, и их надзиратели также составляли подробные отчёты об

использовании имевшейся у них рабочей силы. До нас дошёл, например, отчёт

надзирателя столярной мастерской, где работало 32 раба.

Изучение документов хозяйственной отчётности позволяет сделать вывод, что

труд в сельском хозяйстве и в ремесле был организован примерно одинаково.

Рабы работали непрерывно, не имея дней отдыха. Рабыни не допускались к

работе лишь в течение нескольких дней месяца, когда женщины, по тогдашним

воззрениям, считались нечистыми. При такой напряженной и часто непосильной

работе организм рабов чрезвычайно быстро изнашивался, и поэтому смертность

среди них была очень высока. Так, в одном из царско-храмовых хозяйств в

течение года примерно из 170 рабынь умерло больше 50, а одна партия рабов в

44 человека только в течение пяти месяцев лишилась 14 человек.

Храмовое хозяйство уже лишено было даже номинальной связи с сельскими

общинами, окружавшими то или иное храмовое хозяйство. Эти хозяйства стали

теперь царско-храмовыми, т. е. находились в неограниченном распоряжении

царя, являвшегося выразителем интересов крупных рабовладельцев. Поэтому

общинники, работавшие в царско-храмовом хозяйстве Ура, были лишь наемными

людьми, они не имели больше никакой связи с хозяйством, в котором им

приходилось временно работать. В основном труд подёнщиков применялся во

время сбора урожая. На основании одного документа можно утверждать, что для

царско-храмовых хозяйств десяти городов Шумера и Аккада требовалась во

время жатвы примерно 21 тысяча подёнщиков.

Наряду с царско-храмовым хозяйством продолжали развиваться и

частновладельческие хозяйства. Правда, документов этих хозяйств до нас

дошло намного меньше, чем документов царско-храмового хозяйства, но на

основании их всё же можно установить, что и в частном хозяйстве наряду с

рабским трудом применялся труд подёнщиков. Об укреплении

частнособственнических отношений говорят и дошедшие до нас судебные

документы и шумерские законы, которые, правда, были составлены в

последующее время, но в конечном счёте восходят к законодательной

деятельности царей III династии Ура. В настоящее время найден сборник

законов, непосредственно восходящий ко времени Урнамму — первого царя III

династии Ура, но этот сборник законов ещё не изучен.

Документы говорят, что в это время развиваются обмен и торговля. До нас

дошли тексты, являвшиеся как бы страницами из счетоводных книг тамкаров,

которые вели торговлю по поручению царя и знати, но вместе с тем,

разумеется, обогащались и сами. Цены выражались в серебре, которое являлось

теперь общепринятым мерилом стоимости товаров. Единая система мер и весов,

введённая династией Аккада, продолжала существовать и при III династии Ура;

теперь эти меры назывались «царскими».

Мощь державы III династии Ура начала катастрофически ослабевать во второй

половине XXI в. до н. э. Постоянная армия несла потери в результате

непрерывных воин, а ополчение теряло своих бойцов, превращавшихся

вследствие алчности крупных рабовладельцев в жалких подёнщиков и

подневольных рабов-должников. Поэтому борьба на востоке — против Элама и

одновременно на западе — против аморейских племен, захвативших к тому

времени область среднего течения Евфрата и Тигра, стала непосильной для

преемников Шульги. Правда, Ибисин (2049—2024), последний царь III династии

Ура, в начале своего царствования одержал на востоке победу над горными

племенами, но очень скоро он должен был перейти к обороне. Аккад был

наводнён амореями; попытка же Ибисина отсрочить падение Шумера возведением

стен вокруг главных городов — Ншшура и Ура — не имела успеха, так как

начались восстания в самом Шумере.

В 2024 г. до н. э. государство III династии Ура было разгромлено.

Ослабленное внутренними смутами, оно не могло сдержать натиск эламитов и

амореев. Ур был разрушен, а царь Ибисин был уведён в горы Элама. Гибели Ура

была посвящена «песня плача», составленная в первые века II тысячелетия до

н. э. ещё на шумерском языке, хотя и на юге страны этот древний язык стал

уже отмирать, уступая место семитическому языку Аккада.

Вавилон

Во втором центре рабовладельческой цивилизации того времени –

Двуречье, тогда почти еще изолированном от цивилизации Нильской долины, на

рубеже III и II тысячелетий произошли события, не только приведшие к

падению царства Шумера и Аккада, созданного III династией Ура, но и

повлекшие за собой существенные изменения в общественной жизни. В

результате этих событий была разрушена систем громадных, сильно

централизованных царских хозяйств, созданных трудом многочисленных отрядов

людей, подвергавшихся рабовладельческой эксплуатации. Страна распалась,

подобно Египту древнего царства, на множество мелких государств, в которых,

как это имело место и в Египте, все более развиваются рабовладельческие

хозяйства частных лиц. Царские хозяйства теперь получают несколько иной

характер, чем раньше.

В первой половине II тысячелетия до н. э. Произошло новое объединение

почти все долины Двуречья вокруг города ВАВИЛОНА ( так называемое “Старо-

Вавилонское царство” в отличие от “ Ново-Вавилонского царства”,

сложившегося тысячелетием позже). Экономическая необходимость, в том числе

необходимость ведения единого ирригационного хозяйства в масштабе всей

долины Двуречья, определяла и необходимость политического объединения

страны. В течение примерно 2 тысяч лет, начиная с этого времени, город

Вавилон оставался важнейшим экономическим им культурным центром не только

Двуречья, но и всего древнего мира. Этим и объясняется, что позже все

древнее Двуречье часто называли Вавилонией.

Возникновение Старо-Вавилонского царства

После разгрома державы III династии Ура единое государство Шумера и

Аккада сменили два самостоятельных царства на севере и юге Двуречья,

основанные вторгнувшимися аморейскими племенами. Последние осели в стране,

постепенно смешавшись с местным населением, в противоположность эламитам,

вернувшимся после разграбления богатых городов Шумера и Аккада в свои горы.

На севере, в Аккаде, образовалось государство со столицей в Исине, в 25 км

от Ниппура. На юге амореи основали после ухода эламитов другое царство со

столицей в Ларсе. Цари обеих династий пытались продолжать традиции династии

Ура и поэтому называли себя «царями Шумера и Аккада».

Путём сопоставления ряда фрагментов клинописных табличек, раскопанных в

Ниппуре, удалось восстановить, хотя и в неполном виде, сборник законов

пятого царя династии Исина, Липитиштара. Созданный по повелению царя-

аморея, т. е. семита, он был тем не менее написан на шумерском языке и

составлен, судя по введению, с учётом в первую очередь интересов населения

городов Ниппура, Ура и Исина. Из сохранившихся отрывков видно, что в

законах уже не делалось различия между рабом-военнопленным, купленным рабом

и рабом-должником. Законы царя Исина не предусматривали никакого отличия в

правовом отношении между аморейскими завоевателями и покорённым ими

населением Шумера и Аккада, что, надо думать, вызывало недовольство среди

амореев. Оно, по-видимому, вылилось в конце концов в открытое восстание.

Торжество победителей не было длительным, и восстание было подавлено

преемником Липитиштара Урнинуртой, при котором рабовладельческая знать

Шумера и Аккада на некоторое время восторжествовала.

Эта знать достигла власти и на юге, в государстве Ларсы. От времени её

господства до нас также дошёл фрагмент законов. На основании сохранившихся

9 статей можно судить, что закон оберегал интересы рабовладельцев: он

сохранял, например, за ними право на труд их приёмных детей и не защищал

последних от произвола приёмных родителей. Имеются основания для

утверждения, что закон в то время не ограничивал ростовщические устремления

крупных рабовладельцев. О сравнительно высоком по тому времени развитии

юридической мысли говорит тот факт, что при определении наказания здесь уже

делаются попытки учесть и момент злой воли со стороны лица, нанёсшего

ущерб.

Владения царства Исина и Ларсы не выходили за пределы Двуречья.

Непосредственными соседями царства Исина было государство Мари на северо-

западе, расположенное на среднем течении Евфрата, и государство Эшнунна на

северо-востоке, в долине реки Диялы, притока Тигра. В обеих указанных

областях были проведены многочисленные археологические исследования,

результаты которых пролили яркий свет на историю в культуру Передней Азии

начала II тысячелетия до н. э.

Мы лучше знаем общественные отношения государства Эшнунны благодаря тому,

что был найден сборник или часть сборника законов царя этого государства

Билаламы (начало XX в. до н. э.). В противоположность законам Исина и Ларсы

законы Эшнунны были составлены не на шумерском, а на аккадском языке, на

языке первых семитических племён, осевших в Двуречье и в смежных с ним

областях. Всего от законов Билаламы сохранилось около 60 статей самого

разнообразного содержания. Так, первые две статьи посвящены определению цен

на различные товары, причём цены в первой статье выражены в серебре, а во

второй — в зерне. Ряд статей рассматривает различные формы найма. Несколько

статей имели целью защитить собственность так называемых мушкену

(неполноправных свободных) и определить их место в обществе. Статьи,

касающиеся заёмных сделок, свидетельствуют о значительном развитии

ростовщичества. Как и в прочих древневосточных законах, большое место

занимают статьи, связанные о решением различных вопросов семейного права.

Законы Билаламы, правителя Эшнунны, в общем, по своим установкам не

слишком отличаются от дошедших до нас я рассмотренных выше правовых

памятников Двуречья. Здесь, как и в Исине и Ларсе, кража или укрывательство

раба карались не казнью, а лить штрафом, взимаемым с виновного. При таких

условиях крупные рабовладельцы вполне могли рисковать, похищая рабов у

мелких рабовладельцев. В законодательстве Эшнунны начало сглаживаться

различие между полноправными гражданами (предположительно аморейскими

завоевателями) и мушкену («подчинёнными», «покорными»; как мы увидим, есть

различные объяснения этого термина). Телесные повреждения и по отношению к

полноправным гражданам карались в Эшнунне одним лишь денежным штрафом.

Правда, на юге — ив Исине, и в Ларсе — термин «подчинённый» постепенно

исчез, а в Эшнунне, хотя он и сохранился, но почти потерял своё

первоначальное значение. Сближение в правовом положении между завоевателями

и «подчиненными» (мушкену) было, конечно, обусловлено давностью завоевания

Эшнунны и происходившим слиянием вторгнувшихся амореев с местным аккадским

населением.

Государство Эшнунна, подобно своему западному соседу — царству Мари,

приняло участие в той ожесточённой борьбе государств Двуречья между собой,

которая в конце концов привела к созданию мощной и обширной, хотя и весьма

недолговечной, державы вавилонского царя Хаммурапи.

Вавилон находился в северной части Двуречья, на реке Евфрате. Название

города «Б`абили» (Вавилон) означает «Врата бога». Вавилон, как

самостоятельное государство, сравнительно поздно выступил на арену истории,

поэтому в списке царских династий, составленном писцами династии Исина, не

упоминается ни одна вавилонская династия. Поздневавилонская жреческая

легенда упоминает Вавилон, рассказывая о том, что боги наказали Саргона,

царя Аккада, за зло, причинённое Вавилону. Сохранилась легенда и о каре,

понесённой крупнейшим представителем III династии Ура Шульги за ограбление

храма Мардука, бога Вавилона. Уже во времена III династии Ура Вавилон,

очевидно, стал играть значительную роль: в документах он упоминается наряду

с такими городами, как Умма, Киш, Сиппар.

Около 1895 г. до н. э. вновь вторгшимся аморейским племенам удалось

захватить северную часть царства Исин и создать здесь самостоятельное

государство, столицей которого и стал город Вавилон. Новое государство в

течение примерно столетия не играло большой роли. Но к началу XVIII в. до

н. э. Исин, ослабленный отпадением Вавилона, потерял прежнее значение, а

Ларса незадолго до этого (в 1834 г. до н. э.) была завоёвана эламитами. На

севере наступил период временного усиления Ассирии, поставившей в

зависимость от себя некоторые области Аккада, в частности области городов

Мари и Эшнунны.

Эти обстоятельства и были использованы вавилонским царём Хаммурапи (1792—

1750). Чтобы развязать себе руки в борьбе за господство в Двуречье,

Хаммурапи, как кажется, временно признал свою зависимость от ассирийского

царя Шамшиадада I.

Уже в 7-м году своего царствования Хаммурапи завоевал Урук и Исин,

использовав при этом помощь Римсина, представителя эламской династии в

Ларсе, с царями которой поддерживались в то время дружественные отношения.

Соорудив в 9-м году имевший большое хозяйственное значение канал,

получивший название «Хаммурапи — изобилие», он пытался примирить население

завоёванных областей со своей властью. Достигнув первых значительных

успехов, Хаммурапи стал опасаться вмешательства со стороны ассирийского

царя Шамшиадада I и его союзников — степных племён. Он стал принимать меры

к укреплению своих северных границ и начал завоевание пограничных областей.

После смерти Шамшиадада Хаммурапи содействовал изгнанию его сына из Мари.

С помощью Хаммурапи снопа на престол своих отцов сел представитель старого

царского дома Мари — Зимрилим. Наступил новый расцвет государства Мари,

которое успешно отражало набеги степных племён и вторжения войск царства

Эшнунны. Торговые связи Мари доходили до далёкого Крита. Хаммурапи,

помогавший Зимрилиму завоевать престол, стал его союзником. Они называли

друг друга «братьями». Зимрилим имел своих постоянных представителей при

дворе вавилонского царя, но последний в письмах часто обращался

непосредственно и к самому Зимрилиму и к его сановникам. В своей внешней

политике оба царя обычно выступали согласованно.

Положение Хаммурапи, завоевавшего на юге Псин и Урук, опиравшегося на

севере на союз с Мари, было чрезвычайно выгодным. Уже тогда (около 15—16-го

года своего царствования) он был одним из самых могущественных правителей

Двуречья.

Но вскоре отношения между правителем Ларсы Римсином и Хаммурапи

обострились, и это временно поставило вавилонского царя в трудное

положение.

В результате отпадения южных областей и отторжения северной пограничной

полосы для Хаммурапи создалась тяжёлая политическая обстановка. Накопив

силы для решающего удара, он в 30-м году своего царствования начал

победоносное наступление на своих врагов. Хаммурапи победил своих северных

врагов во главе с Эшнунной и разбил войско Элама, пытавшегося прийти им на

помощь. В следующем, 31-м году своего правления (1762 г. до н.э.)он

обрушился на своего основного противника— Римсина, захватив его столицу

Ларсу; возможно, что Римсин при этом бежал в Элам.

Усиление могущества вавилонского паря вызвало сильную тревогу за участь

собственного царства у его союзника Зимрилима, и он во время войны

уклонился от оказания помощи Хаммурапи. После победы над Эшнунной Хаммурапи

вторгся в царство Зимрилима. В 33-м году своего правления он подчинил себе

царство Мари и союзные с ним области. Зимрилим не пожелал примириться с

подчинённым положением, но тогда его постигла ещё более жестокая кара. В 35-

м году своего царствования Хаммурапи разгромил Мари, разрушил пышный дворец

Зимрилима и стены города. В последующие годы вавилонский царь подчинил себе

область вдоль течения Тигра, включая Ашшур.

Объединив основную и важнейшую часть долины Тигра и Евфрата, Хаммурапи

стал хозяином торговых путей на восток, север и запад, Он подчинил своему

влиянию

на востоке значительные области Элама. В документах того времени

Страницы: 1, 2